— Вы можете принять ванну здесь. У меня очень мощный нагреватель, так что лейте столько горячей воды, сколько пожелаете. Здесь вы найдете мыло и шампунь, а под раковиной лежат чистые полотенца. — Из шкафа я вытащил большой белый махровый халат. — Потом можете надеть вот это. Если вы предпочитаете что-нибудь другое, у меня есть футболка и шорты для бега, которые оставил у меня друг. Они вам подойдут.
— А где будете вы?
— На кухне. Мне нужно позвонить, а потом я приготовлю что-нибудь поесть.
Она поблагодарила меня и закрыла дверь. Я дождался, когда польется вода, добавил себе виски и вернулся на кухню. Я достал пистолет, положил его на стойку, затем направился в ванну нижнего этажа и вымыл лицо. Процедура напоминала поиски сокровищ при помощи иголки и яркого света. Я выудил шесть кусочков дерева, промыл ранки водой и спиртом, а затем посмотрел на себя в зеркало. Необратимых повреждений не наблюдалось. Во всяком случае, заметить их не удалось.
Вернувшись на кухню, я вновь наполнил свой стакан и позвонил Лу Пойтрасу домой.
— Ты знаешь, сколько сейчас времени? — поинтересовался он. — У меня дети спят.
— Эллен Лэнг у меня. Чтобы ее вернуть, мне пришлось убить парочку парней в Бичвуд-Каньон, в доме под вывеской «Голливуд».
— Подожди, — сказал Лу.
Послышался стук — вероятно, он положил трубку на стол, затем наступила тишина. Наконец легкий шорох — он взял трубку, и я услышал, как маленькая девочка со смехом сказала:
— Джуди укусила меня за попку.
Между тем Пойтрас взял другую трубку, и я услышал, как он кричит, что все в порядке. Хихиканье стихло, и мы вновь остались с Лу наедине.
— Мальчика тебе тоже удалось найти?
— Нет.
— Ты дома?
— Да.
— А это имеет отношение к вопросам, которые ты задавал относительно Доминго Дюрана?
— Да.
Вновь наступила пауза, в такие моменты потрескивание в телефонной трубке становится особенно громким.
— Ты настоящая задница, Элвис. Я еду.
Он повесил трубку, и я последовал его примеру. Сделал глоток виски.
«Я — настоящая задница! Ох уж этот Лу. Ба-альшой шутник».
Я позвонил Джо Пайку. Он ответил после первого гудка, слегка задыхаясь, словно завершил долгую пробежку или сделал сотню отжиманий.
— Пайк.
Я слышал музыку — работала его стереосистема. Играла старая, но классная песня «Doors».
— Становится жарко, — сказал я и коротко пересказал ему все, что произошло.
Пайк не стал задавать вопросов или комментировать мой рассказ.
— Запрись, — сказал он. — Я сейчас приеду.
Пайк всегда считал, что даже Клинт Иствуд слишком многословен.
Я вынул из холодильника восемь яиц, сметану, масло и грибы. Взял большую сковороду, поставил на огонь и как раз успел распаковать три кекса с изюмом, когда сверху спустилась Эллен Лэнг и остановилась между стойкой и стеной.
Она надела махровый халат и мои носки. Влажные волосы были причесаны и выглядели чистыми. Она наложила макияж. И вообще выглядела очень неплохо. Стала моложе, и мне показалось, что Эллен готова рассмеяться, если для этого появится подходящий повод.
— Как дела? — спросил я.
— Вы, наверное, ужасно устали, — сказала она. — Давайте я займусь едой.
Она подошла к плите.
— Все в порядке. — Я положил кексы в духовку.
— Не нужно упрямиться, — заявила она. — У вас был трудный день. Если хотите чем-нибудь заняться, сварите кофе. — Ее глаза напоминали яйца-пашот.[34]
Улыбка Эллен была слабой, но приятной, такая улыбка вырабатывается, когда тебе приходится практиковаться, поскольку ты знаешь, что людям нужно хотя бы иногда улыбаться. Как с Мортом. Только теперь в глазах-пашот промелькнуло отчаяние.
Я улыбнулся, словно все у нас было в порядке, и отошел от плиты.
Она открыла все шкафчики, изучила их содержимое, потом закрыла и взялась за дело. Посмотрела на продукты, которые я достал, убрала сметану в холодильник и вытащила арахисовое масло из шкафчика. На сковородку Эллен положила ореховое масло и добавила немного сливочного. Пока сковородка нагревалась, она разбила яйца, добавила немного воды и быстро их взбила, а потом аккуратно пристроила ложку рядом с миской. Я сразу же представил себе Кэрри.
— Я всегда добавляю сметану, — сказал я.
