Он закрыл лицо руками и присел на занесенную снегом ступеньку.
В домах гасли окна, прохожие и экипажи мелькали все реже и реже. Вновь закружилась поземка.
- Ну-ну, - обнял загоревавшего скрипача Снегирь. - Не отчаивайся!
Эх, умей он сейчас летать - слетал бы к трактирщику да вернул бы другу скрипку!..
Он глянул на товарища.
- Эй, Антон! Спишь, что ли?..
Скрипач спал, уронив голову на плечо.
- Спи, бедный, спи... - сокрушенно шептал Снегирь. - Несчастные мы с тобой, разнесчастные!..
Он замолчал и тоже прикрыл глаза...
...И почудилась ему, а может и приснилась земля с высоты птичьего полета, чистые небеса... И послышался свист ветра и утренняя песня, которую он пел, когда был птицей.
Глава вторая.
Его поймал мальчишка-птицелов, когда Снегирь присел на мгновенье попить воды из ручья. Это было всего год тому назад. Легкая крепкая сеть накрыла его, и серые крылья отчаянно затрепетали. Отчаянно и бесполезно... Потом он очутился в большой плетеной корзине. В ней уже сидели несколько пленных птиц: коноплянка, голубь и трясогузка. На рынке быстро нашелся покупатель на голубя, потом купили трясогузку - их оперенье привлекало всех яркой окраской, затем купили коноплянку, которая жалобно силилась что-то пропеть среди прутьев. Остался Снегирь. Он не стал петь в неволе.
- Пой! Пой! - говорил ему мальчишка-птицелов, тыча зеленым прутиком.
Но тот молчал. А кому была нужна безголосая и невзрачная на вид птичка!
- Пой же! Пой! - злился мальчишка. - Или я отдам тебя кошке!
- Зачем же кошке?! - раздался рядом чей-то веселый голос.
Перед разозленным птицеловом стоял парень в широкополой шляпе, в плаще и со скрипичным футляром в обнимку.
- Разве кошка поймет его песни? - улыбался он. - Ну-ка, спой, дружок! - обратился скрипач к птице.
Но Снегирь продолжал молчать. Он растопырил крылья и часто-часто дышал от страха и жажды.
- Да он немой! - процедил сквозь зубы мальчишка.
- Конечно не твой, - скаламбурил молодой человек и достал из кармана плаща тощий кошелек. - Сколько просишь?
- Вообще-то... - наморщил лоб мальчишка, - он стоит пять монет. Но вам я продам за четыре.
- Какая дешивизна! - воскликнул скрипач и подытожил: - Словом так, одна монета и - кончим разговор!
Он протянул медный кружок и открыл дверцу клетки.
- Лети! - торжественно приказал он Снегирю.
Тот прижал крылья к телу, затем встрепенулся и вылетел на волю.
Ах, как же хорошо было в небе после клетки из ивовых прутьев! Какой прекрасной казалась сверху земля! Даже солнце светило ярче! И река синела вовсю.
- Как же ты сладка, свобода!..
И Снегирь запел, да так звонко, что все на земле подняли к нему головы! И люди, и козы, и собаки!
- Чудесный певец! - восхищенно сказал самому себе скрипач и взял в руки скрипку.
Мелодия взлетела за Снегирем. В ней были и звон дождей, и шум ветра, и плеск ручьев, и свист вьюги... Казалось, было слышно, как стонали деревья и шептались травы. О, волшебная мелодия скрипки! Она напоила свежестью души, одарила радостью сердца, оживила все кругом!.. Певец и музыкант вместе пели гимн земле и солнцу!
Снегирь вдруг почувствовал, что его неодолимо тянет вниз - к ромашковому лугу, и только коснулся земли - в один миг стал человеком! Он с тоской поглядел в небо, но, ободренный улыбкой скрипача, шагнул ему навстречу.
Так они встретились: Певец и Скрипач - и пошли вдвоем по дорогам, деля кусок хлеба и медный грош, щедро отдавая людям свое богатство - музыку. Они пели колыбельные песни детям, хвалу отважным, серенады влюбленным. Старым людям - песни их молодости, больным и несчастным - мелодии, приносящие силу и надежду. Так и жили.
Они не дрожали перед сильными мира сего. За это одни их любили, другие боялись: однажды их даже пытались убить, но друзей защищала волшебная мелодия скрипки и бескорыстия.
Глава третья.
Пока Снегирю снилось небо, скрипач видел во сне свое детство... Антон не помнил себя малышом, не ведал: кто - мать, кто - отец, не знал их имен... Лишь помнил чей-то женский голос над колыбелью и песню...
На шестках сидят в ночи
удалые скрипачи.
Держат тонкие смычки
