Спустя час, когда Стивенс уже намеревался улизнуть, к нему приблизилась женщина с черными как смоль волосами и с несколько широковатым лицом, что, однако, не мешало ей выглядеть весьма привлекательно. Небольшого роста, она была одета в ярко-красный костюм. Серьги отягощали внушительного размера рубины, пальцы были унизаны кольцами, сверкавшими бриллиантами и изумрудами. Костюм тоже украшала драгоценная брошь. Она шепнула адвокату:
— Меня послал мистер Таннехилл, чтобы мы урегулировали последние детали контракта.
Стивенс удивленно взглянул на нее. Та довольно пронзительно рассмеялась.
— Я уже побывала в Доме, — уточнила она. — Для начала мне потребуются по меньшей мере три горничные. И поселить их следует где-нибудь в другом месте. Сама я, разумеется, размещусь в самом здании. Вас это устраивает?
Адвокат наконец понял: перед ним будущая экономка Большого Дома. Легкие пары алкоголя, туманившие его разум, мигом рассеялись. Именно об этой женщине он вел разговор в бюро по трудоустройству. Он вспомнил, как Таннехиллу не терпелось поскорее обзавестись обслуживающим персоналом.
— Если мистер Таннехилл согласен, — ответил он, — считайте, что вы приняты на работу. Когда можете приступить?
— Мистер Таннехилл хотел бы, чтобы уже с завтрашнего утра. Но я освобожусь только через два дня. Придется с этим смириться.
Она заявила это весьма твердым тоном.
— То есть речь идет о двадцать девятом числе?
— Мистер Таннехилл предложил мне надбавку в сто долларов, если я выйду завтра, и пятьдесят — если двадцать девятого. Я предпочла последнее, — залилась она смехом.
К двум часам ночи он узнал, что ее зовут Хико.
Хико Аине.
Стивенс не сразу вспомнил, где он уже встречал это имя. Потом в памяти всплыло: да ведь оно упомянуто в книге “Танекила Удалой”! Припомнился весь параграф: “А вот Алонсо так не повезло. Его любовница из местных индейцев по имени Хико Аине заколола его кинжалом”.
Возвратившись домой к четырем утра, Стивенс все еще размышлял, что бы все это могло значить Получалось, что эта шайка пыталась не мытьем, так катаньем все равно проникнуть в Большой Дом.
Он улегся в постель и мгновенно заснул.
Проснулся Стивенс в разгар дня. Первое, что он услышал, — это звон посуды на кухне. Подумав сначала, что там возится его экономка, он через минуту вспомнил, что та ушла в отпуск. Адвокат поднялся, натянул домашний халат и заглянул на кухню.
Перед ним на табуретке, заглядывая в открытый шкафчик, стояла Мистра Лэнетт. Она окинула его безмятежным взглядом.
— Готовлю завтрак.
Стивенс почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Несколько секунд он стоял, охваченный волнением, весь дрожа от возбуждения. Тем не менее он сумел достаточно быстро прийти в себя. Эта женщина заимела над ним такую власть, какой он вовсе не желал, хотя, с ее точки зрения, их отношения не должны были к чему-то обязывать. Он неспешно вошел на кухню и произнес:
— Быстренько же вы вернулись для молодой мисс, которая заявила, что мы “может быть” увидимся. Так что же вы задумали на сей раз?
Глаза Мистры округлились.
— Что это с вами? А я — то думала, что вы будете счастливы увидеть меня снова.
Он был слишком опытным мужчиной, чтобы зависеть от капризов женщины. Посему он решительно подошел к Мистре и довольно бесцеремонно заключил ее в объятия. Ее губы, казалось, сами раскрылись навстречу, но она не ответила на его поцелуй. Тогда он столь же резко отстранился и холодно процедил:
— Вы сумели покинуть Уолдорф Армз без неприятностей?
— Да, — небрежно ответила она. — Я просто подняла космолет на высоту около ста миль и вернулась на Землю в спасательном шлюпе.
Ответ был отменно неожиданным.
— Так, значит, у вас и впрямь есть космолеты?
Она как раз в этот момент накрывала на стол. Не глядя в его сторону, она бросила:
— Конечно, вы сами побывали внутри одного из них…
В который уже раз она говорила о вещах, быстро следить за которыми его мозг был просто не в состоянии, и это его раздражало. Он задумался, пытаясь как-то совместить то, что она говорила, с тем, что ему уже было известно В самом деле, апартаменты Мистры были устроены несколько необычно. Да и само здание с его куполом было прелюбопытнейшим сооружением. Все это указывало на наличие весьма фантастических возможностей, впрочем, по сути не экзотичнее тех, которые он уже воспринял как истину.
