Что бы эти люди почувствовали, если бы узнали, что знаменитый скрипач, который был шурином Ланни, приехал в город и дал концерт для богатых, но пренебрег бедными? Немыслимо отправиться в рейс на роскошной прогулочной яхте и даже не поздороваться с рабочими, обладающими классовым сознанием! Социалистический друг Ланни Рауль Пальма, который руководил школой, был предупрежден о предполагаемом визите, снял подходящий зал и распространил отпечатанные листовки через уличных мальчишек. Когда Ганси Робин играл в концертных залах, богатые платили за билет не меньше сотни франков, но рабочие услышали бы его за пятьдесят сантимов, меньше, чем полтора цента на американские деньги. С точки зрения бизнес-менеджера Ганси, это было ужасно. Но Ганси был сыном богатого человека и мог иметь свои странности. Куда бы он ни поехал, слух пойдёт повсюду, а лидеры рабочего движения будут приходить, и просить у него помощи. Он был молод и силен и всегда хотел играть, так почему бы не сделать это на сцене для этой наиболее благодарной аудитории?
Возможно, это происходило потому, что они знали, что он был «товарищ», и читали в его музыке то, чего там не было. Во всяком случае, они сделали из него демонстрацию. Они сердечно его приняли, они летели с ним на крыльях песни к той счастливой земле будущего, где все люди будут братья, а бедность и война останутся только в дурной памяти. Ганси не играл для них никакой сложной композиции, он не демонстрировал никакого технического мастерства. Он играл простую музыку для души: адажио из одной сольных сонат Баха, а затем «Прелюду» Скрябина, мягкую и торжественную, с очень красивой двойной остановкой. Затем он добавил яркие и веселые вещи: аранжировка Перси Грейнджера из «Молли на берегу», а когда его просили на бис, он привел их в восторг «Танцем гоблинов» Баззини. Эти гоблины пищали и визжали, они тараторили и стрекотали. Люди никогда не могли вообразить, что такие странные звуки можно извлечь из скрипки или какого-нибудь другого инструмента, и они вряд ли смогут содержать смех и аплодисменты, пока гоблины исчезают в пещерах или там, где они прячутся, когда кончают танцевать.
Когда стало совсем уже поздно, и настало время заканчивать, Бесс заиграла первые аккорды Интернационала. Это была французская песня, розовая или алая или какого-то оттенка между ними. Все в этом переполненном зале, казалось, знали слова. Как будто заряд электричества прошёл через стулья, на которых они сидели. Они вскочили на ноги и стали петь, и нельзя было услышать скрипку. «Вставай, проклятьем заклейменный!» Рабочие толпились около сцены, и если бы Ганси им позволил, то они понесли бы его к машине на руках, и Ланни и Бесс тоже, а, возможно, уже толкали бы автомобиль всю дорогу к Мысу Антиб.
IX
Белоснежная яхта Бесси Бэдд прошла самым малым ходом за волнорез Канн и через Залив Жуан мимо группы зданий с красными черепичными крышами, которые были домом Ланни Бэдд с момента, как он помнил себя. Теперь в течение нескольких месяцев яхта должна стать его домом. На яхте было пять человек экипажа, небольшая часть семьи Робинов из четырех человек, если считать младенца, и двух частей семьи Бэдд: Ланни, его жена и их ребенок, а также Бьюти, ее муж и дочь. Для двенадцатилетней Марселины это было первое путешествие на яхте, её сопровождала английская гувернантка мисс Аддингтон. Была также и мисс Севэрн, которая заботилась о новорожденной Фрэнсис вместе с одной из нянек. Наконец, была мадам Зыжински и, как надеялись, Тикемсе с его отрядом духов, не требующих места на яхте.
Безветренное утро, море совершенно спокойно, и берег совсем близок. Курс был на восток, Ривьера скользила мимо них как бесконечная панорама. Ланни, которому она был знакома, как его собственный сад, стоял у борта и указывал на достопримечательности своим друзьям. Это был самый приятный способ изучения, как географии, так и истории! Занятно взять бинокль и выбрать те места, где играл в теннис, танцевал или обедал. В настоящее время проплывали Монте-Карло, маленький городок, заполнявший всю скалу. Ланни отметил отель Захарова, оружейного короля, и сказал: «В это время он сидит на солнышке, на этом месте». Они поискали, но не увидели старого джентльмена с белой эспаньолкой! Потом проплыли Ментону, и Ланни сказал: «Вот вилла Бласко Ибаньес». Он умер недавно, изгнанником от тирании в Испании. Да, это уже история, её несколько тысяч лет вдоль этого берега.
