К тому же в семнадцать лет он мало представлял, чего хочет от жизни. Как и многие подростки, он любил проводить свободное время за компьютером. Но подобное занятие нельзя было назвать серьезным. Скорее, наоборот. Оно заставляло тратить время впустую, давая ложную уверенность, что занимаешься чем-то очень важным — побеждаешь в компьютерной игре! Какой азарт при этом возникает! Сколько адреналина разливается по венам! Поэтому мы прячемся за компьютерами и телевизорами. Там совсем другая жизнь, полная неожиданностей и приключений, смысла и иллюзии. И в этой иллюзии мы рады находиться. В ней жил и Павел. Но бывали в его жизни редкие моменты, когда он понимал, что нужно остановиться и заняться чем-то более полезным.
И этот момент наступил вновь после бессонной ночи. Тогда Павел привел мысли в порядок и направился в гости к Петру.
Ни то чтобы сон показался Павлу вещим, или он опасался за сестру. Просто он решил напрямую узнать у Петра, про изнасилование Олесиной ученицы. Лучше так, чем насиловать собственный мозг.
Павел минут двадцать наматывал круги возле подъезда друга, не решаясь позвонить в домофон. Разговор зрел серьезный. Он даже не знал, сможет ли дружить с Петром дальше, раз уж так усомнился в нем. Поэтому тянул до последнего, пока Петр сам не вышел из подъезда, направляясь в магазин. Увидев Павла, он обрадовался. Видимо, еще не знал про их размолвку с Вадимом.
Петр хлопнул друга по плечу и с улыбкой сказал:
— Привет! Ты чего здесь?
Павел застыл на месте, собираясь с мыслями. Но подобрать нужных слов так и не смог.
— Пойдем — бухнем! — предложил Петр. — Вадим зачет получил по сопромату — отмечаем.
Да, для Вадика зачет был настоящим событием! И грозил стать последним успехом, приближающим его к диплому.
— Не стоит тебе тусить с этим Вадимом, — заметил Павел.
— Да ладно, он нормальный пацан.
— Да вы бухаете всё время.
— Тебя моя мать подослала? — рассмеялся Петр.
— Никто меня не подсылал! Просто Вадим реальный упырок. Лучше тебе съехать от него.
— Куда съехать?
— Да хоть в общагу.
— Я бросил универ.
— Чего? — удивился Павел. — У тебя же отличная специальность. Бухучет!
— Ага, весь день сидеть в офисе за компом. Чего здесь отличного? Я хочу работу для души.
— Этому тебя Вадим научил, да?
— Не такой он и упырок, как видишь.
И этот ответ взбесил Павла. Он никогда не думал, что лучший друг отдалится от него и предпочтет ему компанию какого-то алконавта.
— Да я знаю про ваши с ним делишки, ясно! — выпалил Павел. — Знаю, зачем вы по клубам ходите!
— Знаешь? — Петр опустил глаза вниз и несколько раз глубоко вздохнул.
Павел лишь кивнул в ответ.
— Осуждаешь меня? — поинтересовался Петр.
— Тебе пора браться за голову. Вот и всё.
— Осуждаешь!
Но Павел и сам не знал, что сказать. Друг всё сказал за него:
— Я в курсе, как в нашей стране относятся к таким, как я.
— К каким таким?
Но Петр будто пропустил его вопрос мимо ушей.
— Я всегда знал, что ты натурал, — говорил он и после короткой паузы добавил: — и гомофоб.
— Чего? — сказал Павел, а затем повторил громче и членораздельно: — Чего?
— Да, — закивал головой Петр, — я гей. Вадим нет, а я да.
— Ты что такое несешь? — неуверенно добавил Павел.
— Смирись! Я такой!
Но Павел не мог смириться. Эта новость оказалась для него настоящим ударом. Он хотел бы принять её, да только тащить за собой неподъемную ношу еще и чужую, он был не в силах. Он больше не сказал ни слова. И рванул прочь от друга и бежал так быстро, что пропустил остановку.
Издалека Олеся приметила знакомое лицо во дворе своего дома. Она несколько замялась, раздумывая подходить ли ей ближе. Но эта встреча была неизбежна.
— Олеся Эдуардовна, здравствуйте, — к ней подошел капитан полиции Смирнов. Его она никак не ожидала увидеть вновь.
— Капитан Смирнов, — ответила Олеся, — чем обязана? Что-то узнали по делу Юли?
— Вообще-то я не должен вам рассказывать, но раз уж я пришел…
— И?
— Мы провели экспертизу. Почерк на предсмертной записке не принадлежит погибшей.
«Он даже не называет Юлю по имени», — мелькнуло в голове у Олеси. — Да какая разница! Кто-то состряпал записку, чтобы все думали, что Юля сама себя убила.
