– Нина, ты как? – привычно спросил он.
Но она едва ли слышала его.
– Нина, давай, поешь, – скомандовал он.
«Он прав. Надо поесть… Надо отвлечь Их…», – думала Нина, а безжизненные глаза высохшего мальчика взывали к ней из глубин прошлого.
Нина вцепилась в вилку и стала тыкать во все подряд без разбора, не интересуясь тем, что налезало на зубчики. Она пыталась отвлечься от видения, смысл которого постичь было нетрудно, учитывая обнажившуюся омерзительную историю Лидии. Ком встал в горле, Нина была готова разрыдаться, но продолжала насаживать на вилку овощи и отправлять их за щеку. Вкус становился странным: перченым, сладким, горьким и соленым от сглатываемых слез. Но это было неважно. Жевание помогало отвлекаться от мерзкого шепота в голове, а глотание задвигало ком туда, откуда он взялся.
А тем временем зал наполнил женский гомон.
– Где пройдет медовый месяц?
– В домике на побережье…
– Свадьба пройдет в Плазе, как вы и хотели?
– Да! Несомненно!
– А кто организатор?
– Сколько будет гостей?
– Где закажете торт?
– Кто твой дизайнер?
Вопросы всех сортов и областей сыпались в кучу, Лидия едва успевала на них отвечать, Роберт немедленно пришел невесте на помощь. Женщины были возбуждены предстоящими хлопотами праздника, мужчины больше озабочены вопросами имущества.
И только для Нины все эти разговоры были не больше пустого гомона. Она слышала лишь мольбы мальчика…
«Мама…», – звал он без конца. – «Мамочка…»
Вскоре принесли основное блюдо. От запаха жаренного каре ягненка Нину затошнило. Перед ней лежали дымящиеся ребра овечьего ребенка. Нина едва не заплакала. Восемь маленьких ребрышек вываленных в специях и соусе были подобны тому умершему мальчику на прогнившей койке, преданный в руки мучительной смерти во имя праздной гламурной мишуры.
«Мамочка, вернись», – раздалось возле самого уха.
– Я всегда хотела зимний антураж! – делилась планами Лидия.
– Как романтично! – воздыхали Николь-Мишель.
– Я свяжу тебя с Маршей. Она сошьет умопомрачительно платье! Этой весной ее признали одним из лучших дизайнеров на восточном побережье! – говорила Зарина.
– Слышал, Роб? Готовь мешки с деньгами, кошелька определенно будет маловато! – крикнул кто-то из парней.
– Мы так упорно к этому шли! Я так счастлива! Сама не верю!– восклицала Лидия, искоса поглядывая на Эрика.
И за всеми лестными фразами, вздохами, смешками Нина слышала плач ребенка в агонии, отчего ненависть к этим людям возрастала в геометрической прогрессии. Едва слышный поначалу плач с каждой минутой, проведенной в одном помещении с Лидией, становился все громче и навязчивее, испытывая Нину на прочность. В какую-то роковую секунду Нина осознала тревожный факт: она переоценила свои силы. Она не выдержит Их натиск. Мерзость этой женщины вкупе с глупыми разговорами слишком велика!
Гнев нарастал. Нина закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов, снова следуя совету Яна. Как же было бы здорово, если бы он оказался здесь! Он всегда умел успокаивать. Монстры недовольно фыркали в его присутствии, но, тем не менее, запирались глубже и лишь надоедливо скреблись. Но, ко всеобщему сожалению, Ян был далеко. А Эрик чересчур занят своей обидой на Роберта, который вот так бесстыдно бросал его в одиночестве ради своей надоедливой Лидии!
Нина чувствовала, что вот-вот потеряет контроль и свершится очередная драма. Да как эта женщина могла так легко говорить о свадебном платье и грандиозной вечеринке после того, что сделала? Бессердечная стерва!
– А как насчет детей? Сколько хочешь? – спросила Зарина.
Лидия издала смущенный смешок.
– Ох, даже не знаю. Как Роберт решит, наверное, – тема детей ее явно нервировала.
– Да ладно тебе! Ты должна решать! Мой тебе совет – не меньше двух! – настаивала Зарина.
Лидия лишь улыбнулась.
– Вот увидишь, как первый родится, там и до второго рукой подать!
– Наверное, – Лидия потупила взгляд.
«О господи, заткнись, лицемерная ты дрянь!» – Нина закусила губу и сжала кулак так, что ноготь впился в ладонь.
– Слышал, Роб? Скоро будешь плести длинные косы и учить пацанов писать в мишень на унитазе! – захохотал Десмонд.
Роберт нежно поцеловал руку Лидии и ответил:
