Она убеждала себя забыть его, но это было невозможно. Все, что нужно сделать, — это закрыть глаза и вспомнить, что она чувствовала, когда он прикасался к ней. А прошлой ночью он ей даже приснился.
Поэтому она приготовилась к возможному нелюбезному приему, схватила хозяйственную сумку с заднего сиденья и вышла из машины. Она прошла половину дорожки к дому, когда входная дверь открылась.
Он был в джинсах и рубашке с длинными рукавами и выглядел достаточно сексуально, чтобы растопить сердце любой женщины.
— Ты вернулась, — сказал он, не выдавая никаких чувств ни голосом, ни выражением лица.
— Я приехала посмотреть на кошек, не на тебя, — сказала она с улыбкой, надеясь, что он не догадается, какая это вопиющая ложь. — Можешь не нервничать.
— Я не нервничаю.
Она держала сумку обеими руками.
— Я бы вначале позвонила, но нигде не нашла твой номер. И не трудись говорить мне, что специально не дал мне его. Я уже это знаю. Ты боишься, что я стану тебя преследовать.
— Я тебя не боюсь.
— А мог бы, и ты это знаешь, — весело сказала она. — А теперь впусти меня в дом.
Это была чистейшая бравада, но либо он этого не знал, либо решил пока уступить. Он отошел в сторону, чтобы впустить ее.
Она вошла в гостиную, и на нее разом нахлынули воспоминания. Кожа загорелась, когда она вспомнила, как он прикасался к ней. Она повернулась к нему, приготовившись упомянуть, как это было, но слова замерли у нее на губах.
Его лицо выражало вежливый интерес — ничего больше. Ни веселых искорок, ни вспышки желания, как будто ничего этого никогда не было.
Он не шутил насчет одной ночи, с грустью подумала она. Если б она была другой, то могла бы попытаться соблазнить его, но она это она. Какой смысл? Она должна быть счастлива тем, что у них было, и напоминать себе, что, по крайней мере, один раз он ее желал.
Она поставила сумку на стул и подошла к коробке у камина. Увидев Уиллоу, кошка замурлыкала.
— Привет, лапочка, — пробормотала Уиллоу. — Как поживаешь? Твои малыши подросли.
Кошка потерлась головой о руку Уиллоу.
— Она по-прежнему хорошо ест?
— Раза в два больше, чем, на мой взгляд, должна, — сказал он ей.
Она улыбнулась.
— По крайней мере мы знаем, что она здорова. Это уже кое-что. Ты придумал ей имя?
— Я не собираюсь давать имя дурацкой кошке.
— Но ты должен. Она же личность.
— Она приблуда.
Уиллоу села на ковер и посмотрела на него. Ей пришлось наклонить голову, чтобы встретиться с его взглядом.
— Каждый заслуживает того, чтобы иметь имя.
Его рот сжался.
— Отлично. Вот и называй ее.
— Ладно. — Она посмотрела на серо-белую кошку. — Как насчет Плюшки?
— Только не Плюшка.
— Почему?
— Это еда. Нельзя называть кошку тем, что ты ешь.
Значит, у него все-таки есть свой взгляд, подумала она, пряча улыбку.
— Тогда Фифа.
У Кейна вырвался сдавленный звук.
— Нет.
— Ты ясно дал понять, что это не твоя кошка. Почему же у тебя право вето?
— Она живет в моем доме. Мне придётся называть ее по имени.
Уиллоу опустила голову, чтобы он не заметил ее улыбки.
— Жасмин? Снежинка? Принцесса Лея?
— Принцесса Лея?
— Я фанатка «Звездных войн». Особенно мне нравятся первые три фильма.
— Рад слышать. Не возражаю против Жасмин.
— Не Снежинка?
— Она не белая.
— Снег бывает серым.
Он издал что-то, похожее на сдавленный стон, но она не была уверена.
— Значит, Жасмин, — сказала она, вставая. — Привет, Жасмин. Добро пожаловать в семью. — И прежде чем Кейн возразил-, что они не семья, она схватила свою сумку и направилась на кухню.
— Я собираюсь испечь печенье
Он пошел за ней.
— Здесь? В моей кухне?
— В твоей печке, если точнее. — Она установила температуру.
— А если я не хочу печенья?
Она посмотрела на него.
— Как можно не хотеть печенья? Оно же шоколадное
Она вытащила из своей сумки сковородку и пакет с готовым тестом для печенья. Все, что нужно было сделать, это разрезать его на кусочки, разложить на сковороде и сунуть в микроволновку. Почти моментальное свежеиспеченное печенье.
Когда сковорода была готова, она прислонилась к стойке и посмотрела на него. Он выглядел хорошо, слишком хорошо. Он захотелось, чтобы все было по-другому, чтобы он желал ее так же страстно, как в прошлый раз. Если бы нашлось хотя бы малейшее тому свидетельство. Она бы цеплялась за эту фантазию, но пока… ничего не было.
