Накануне, при посещении могилы, он чувствовал себя ужасно, пока ему не подумалось, что судья уже не страдает ни телом, ни душой. Быть может, в каком-нибудь более совершенном мире праведники щедро вознаграждаются за перенесенные муки. Быть может, в том мире отец найдет утерянного сына и оба вернутся в свой прежний дом с уютным садиком и фонтаном.
Мэтью поник головой и вытер глаза. А потом отпустил свою печаль на волю, как ночную птицу. Внизу миссис Неттлз приготовила ему такой обильный завтрак, что стало боязно за спину лошади, которой предстояло его нести. Бидвелл не появился, — похоже, он был готов проваляться в постели все утро, лишь бы не составлять секретарю компанию за столом. Однако вместе с завершающей трапезу чашкой чая миссис Неттлз принесла Мэтью конверт, на котором было начертано: «Касательно характера и способностей мистера Мэтью Корбетта, эсквайра». Повернув конверт обратной стороной, Мэтью увидел, что он запечатан красным сургучом с эффектной вензельной буквой «Б».
— Он просил передать это вам, — пояснила миссис Неттлз. — Сказал, что здесь рекомендации для ваших будущих нанимателей. Я бы на вашем месте была польщена, потому как похвалы от мистера Бидвелла случаются не чаще, чем снегопады в адском пекле.
— Я действительно польщен, — сказал Мэтью. — Передайте ему, что я весьма признателен за эту любезность.
После завтрака миссис Неттлз вышла из дома вместе с Мэтью. Солнце уже поднялось над горизонтом, и по голубому небу плыли редкие пышные облака — как парусные корабли, которые Бидвелл задумал отправлять из своего будущего порта. Джон Гуд подвел к крыльцу превосходную чалую лошадь с очень удобным седлом, которое не должно было слишком натереть известные части тела за время поездки до Чарльз-Тауна. Миссис Неттлз открыла седельные сумки и продемонстрировала приготовленный ею запас провизии, а также большую кожаную флягу с водой. Очевидно, поскольку он более ничем не мог быть полезен хозяину Фаунт-Ройала, тот препоручил его проводы слугам.
Он пожал руку Гуду, который не преминул выразить благодарность за избавление свой хибарки от хранившейся там «адовой бумбы». Мэтью в ответ поблагодарил Гуда за предоставленную возможность отведать совершенно изумительного черепахового супа.
Миссис Неттлз лишь самую малость подсадила Мэтью, когда он взбирался в седло. Устроившись поудобнее, он здоровой рукой взял поводья. Теперь он был готов.
— Молодой сэр, — произнесла миссис Неттлз, — можно дать вам один совет?
— Разумеется.
— Найдите себе добрую и крепкую шотландскую деваху.
Он улыбнулся:
— Непременно над этим подумаю.
— Удачи вам, — сказала она. — И счастливой жизни.
Мэтью направил коня в сторону ворот. Путешествие началось. Он проехал мимо источника, где набирала воду для дневных нужд женщина в зеленом чепце. На ближайшем поле он увидел фермера, рыхлившего землю деревянной мотыгой. Еще один фермер шел между свежими бороздами, широко разбрасывая семена.
«И тебе удачи, Фаунт-Ройал, — подумал Мэтью. — И счастливой жизни всем твоим обитателям, как нынешним, так и будущим».
У ворот его поджидал мистер Грин, готовый поднять запорное бревно.
— До свидания, сэр! — крикнул он, ухмыляясь щербатым ртом.
Мэтью покинул пределы города. Еще не очень далеко отъехав по залитой солнцем дороге, он придержал лошадь и оглянулся. Ворота закрывались. Медленно… медленно… и наконец закрылись совсем. Сквозь птичий щебет в придорожных зарослях Мэтью расслышал звук опускаемого в пазы бревна.
Он определился со своей целью.
Нью-Йорк. Не только потому, что там проживал судья Натаниел Пауэрс. Это было также местопребывание сиротского приюта и его директора Эбена Осли. Мэтью вспомнил слова истязавшего детей негодяя, произнесенные пять лет назад: «Твое образование будет продолжаться уже в большом мире. Постарайся стать незаменимым помощником для мирового судьи, живи долго и счастливо себе на радость и другим на пользу. И никогда-никогда не затевай войну, в которой у тебя нет шансов на победу».
Да, подумал Мэтью, пять лет назад мальчишка, вероятно, не мог бы затеять и выиграть войну. Но сегодняшний мужчина мог найти способ покончить с тиранией Осли.
