— Мама! Мама!
Крик Софи был таким резким и повелительным, что рука мадам Стадли застыла в воздухе.
— Как ты думаешь, что произошло? — спросила Софи.
— В чем дело? Что случилось?
Софи переступила через тело Лалиты, распростертое на полу, и протянула матери вскрытое письмо, оставленное Лалитой на столике.
— Герцог Йелвертонский умирает!!! — воскликнула Софи.
— Умирает? — эхом отозвалась ее мать. — Как ты об этом узнала?
— Некто по поручению Джулиуса написал письмо, где сказано, что сам Джулиус отбывает в Гемпшир и не может со мной увидеться ввиду срочности дела.
— Дай-ка мне взглянуть, — торопливо проговорила леди Стадли и выхватила записку из рук дочери.
Подойдя поближе к столику, на котором стояла свеча, мадам Стадли прочитала вслух:
— «Мистер Джулиус Вертон просил засвидетельствовать свои самые искренние сожаления по поводу того, что он не имеет возможности навестить вас сегодня вечером. За ним прислали, чтобы он мог провести последние часы у постели умирающего, его светлости герцога Йелвертонского, и мистер Вертон тотчас же поспешил в Гемпшир. Близкие и друзья больного не надеются, что он переживет эту ночь.
Примите мои уверения в совершеннейшем почтении. Кристофер Дивар».
— Вот, видишь, мама! — с торжеством в голосе воскликнула Софи.
— Ну и змея! — восхищенно сказала мадам Стадли. — Да ведь лорд Ротвин будет ждать тебя!
— Знаю, знаю, — бормотала Софи. — Но я должна стать герцогиней!
— Конечно, ты должна. И речи быть не может о том, чтобы упустить такой случай!
— Значит, лорду Ротвину придется сообщить, что я не могу выйти за него замуж, — неуверенно сказала Софи. — Как он рассердится!
— Сам виноват! — хмыкнула мадам Стадли. — Перво-наперво ему не следовало уговаривать тебя бежать с ним.
— Нельзя, чтобы он оставался ждать меня возле церкви, — резонно заметила Софи и неожиданно вскрикнула. — Мама! А как же мое письмо к Джулиусу! Я велела Лалите отправить его.
Мать и дочь уставились на Лалиту, которая с трудом поднималась с пола. Волосы ее растрепались и неаккуратно рассыпались по израненным плечам. Лицо ее приобрело пепельный оттенок, глаза были полузакрыты.
— Лалита! Что ты сделала с письмом для мистера Вертона? — резко спросила мадам Стадли.
Прошла минута, прежде чем Лалита смогла ответить и сквозь слипшиеся губы выдавить из себя слова:
— Я отдала его кучеру… и он… уехал!
— Уехал? — взвизгнула Софи. — Надо его остановить!
— Ничего страшного, — успокоила дочь миссис Стадли. — Ведь в доме бабушки Джулиуса уже нет!
— А где же он? — изумилась Софи.
— В записке от мистера Дивара, кем бы он ни был, говорится, что Джулиус отправился в Гемпшир.
Софи облегченно вздохнула:
— Ну, конечно, как я могла забыть!
— Единственное, что мы должны сделать, — продолжала мадам Стадли, — это отправиться завтра поутру в дом его бабушки и забрать записку. Мы с легкостью принесем извинения, сказав, что ты изменила свои планы по поводу того, что предлагалось в записочке. В любом случае тебе придется разорвать ее в клочки и навсегда забыть, что ты ее однажды написала.
— Как ты умна, мама! — воскликнула Софи.
— Если бы я не была такой, ты бы никогда не оказалась в Лондоне в свадебный сезон, — ответила мадам Стадли.
— А как же лорд Ротвин?
— Ну… ему надо дать понять, что ты передумала. Поразмыслив секунду, миссис Стадли продолжала:
— Безусловно, о настоящей причине он не должен даже догадываться. Ты скажешь, что ты обдумала ситуацию и пришла к выводу, что не вправе нарушать слово, данное Джулиусу Вертону, и должна выполнить свое обещание.
— Да, кажется, так и надо поступить, — согласилась Софи. — Как ты думаешь, я должна написать ему?
— Полагаю, так будет лучше, — ответила мадам Стадли, но через секунду воскликнула: — Ах нет! Конечно нет! Писать записку было бы ошибкой. Никогда не доверяй ничего бумаге. Язык может лгать и лгать без конца, но невозможно обмануть дважды, если слова написаны черным по белому.
— Но я вовсе не желаю с ним встречаться, — с неожиданной тревогой в голосе сказала Софи.
— Но почему? — удивилась ее мать.
— Потому что… честно говоря, мама, я его побаиваюсь и не хотела бы ссориться с ним. Он властный и требовательный человек, и я боюсь, ему удастся выудить из меня правду. Иногда мне бывает затруднительно отвечать на его вопросы.
