— Что, мокренько? — ехидно поинтересовалась я.
— Ты когда выпьешь, такая говорливая становишься, — он скривился.
Ну да, он прав. Что есть — того не отнять. Я наглею, будучи выпившей. Пока мы с Женей обменивались любезностями, Ксю уже успела обуться и открыть дверь.
— Ну я пошла, — она натянула мокрые варежки, пофыркала чутка на них и вышла.
Я поспешила следом, последним вышел Женя, хлюпая мокрыми кроссовками.
— Выгнала парня перед армией, заболеет же, — ну, на войне все средства хороши, значит будем давить на жалость и Ксюшкину симпатию к нашей птице хищной. Ксю затормозила у калитки.
— Ну раз вы такие… то можете идти домой и спать, а я пойду! — она разгребла ногой сугроб, чтобы калитка не застряла и резко открыла ее.
Я закатила глаза. Женя что-то пробурчал из разряда «я переживу». И мы направились следом за нашей упрямицей.
Вот он лес. Тот самый, где горели глаза. Ну, как обычно бывает во всех ужастиках, путь мы решили сократить. По дороге в обход Ксю никак не хотелось идти. Аргументом было «договорились быстро, значит и идем быстрым путем», а это значит через лесок и карьер. Люблю я свою подругу, и с этим ничего не поделаешь. Вместе мы вышли на лесную тропинку. Она была протоптана, но не слишком хорошо, чтобы шаг был свободный, поэтому решили вперед пропустить Женю в роли бульдозера. Такой вариант Коршуна не воодушевил, учитывая его мокрые кроссовки, но девушкам надо уступать, и с этим аргументом он уже не смог поспорить.
— А здесь звери водятся? — шепнула я Ксю, наступая на Женин след.
— Конечно, — Коршун резко развернулся и посмотрел на меня с такой серьезностью, что я затормозила. И как он только услышал? Я же специально шептала, чтобы его приколов избежать. — Здесь водятся страшные кролики, которые затопчат тебя до смерти! — продолжил также серьезно он.
— Придурок, — я зашипела на него и, оттолкнув с тропинки пошла вперед.
— Психичка, — засмеялся Коршун. Ксю тоже хихикнула. А мне вот не до смеха. Я сосчитала до десяти и успокоилась немного. Теперь я в роли бульдозера, разгребаю пушистый снег с тропинки, а они идут следом, о чем-то болтают, ну ничего, скоро мы дойдем и тогда я выскажу Никите все, что я думаю о нем и попрошусь остаться на ночь, обратной дороги я точно не выдержу. Во-первых я уже немного хочу спать, во-вторых — холодно, уже нос замерз, наверное минус двадцать на улице есть точно., а в третьих мне страшно, очень страшно идти по этому лесу ночью. И хоть вокруг лежало куча снега, отчего ночь казалась светлее, поджилки у меня тряслись. Сзади Женя читал Ксюхе рэп, который она не очень любила и шикала на него. Отлично, звуки они издают громкие, значит звери, если они есть, не сунутся. Я все еще надеюсь, что обитатели леса боятся громких звуков и людей. Спокойно. Вдох. Выдох. Я тоже спою.
«Ай, то не пыль по лесной дороге стелется.
Ай, не ходи да беды не трогай, девица.
Колдовства не буди,
Отвернись, не гляди
— Змей со змеицей женятся.
Лиха не ведала, глаз от беды не прятала.
Быть тебе, девица, нашей — сама виноватая!
Над поляною хмарь —
Там змеиный ждет царь,
За него ты просватана».
На душе сразу легче. Как я люблю эти песни, сразу такая гармония вокруг. Я улыбнулась и подняла голову наверх. Большие сосны и ели, все в снегу, а за ними видно чистое звездное небо. Я выдохнула клубок пара изо рта и рассмеялась. Сзади все еще читали рэп и что-то обсуждали, не замечая моего помешательства. Я прошла еще пару шагов, снова опустила голову и резко затормозила. В меня тут же врезался Женя и следом Ксю.
— Ви, ты чего? — подруга дернула меня за рукав пуховика.
Я не обратила внимания. Меня сковал страх. Я не могла пошевелиться, даже дышать перестала. Впереди на тропинке, метрах в десяти от нас стояли две рыси. Но это были огромнейшие рыси, я уверена, если они встанут на задние лапы, то будут ростом с Женю, если не выше. Ребята, наконец, сообразили проследить за моим испуганным взглядом и тоже напряглись. Ксю сжала мою руку. Что делал Женя не знаю, но надеюсь он уже придумал как нам отсюда выбраться. Теперь я рада, что этот придурок с нами, надеюсь, что не зря. Рыси также неотрывно наблюдали за нами. Я переводила взгляд то на одну, то на другую и… вот оно! Глаза у одной сверкнули желтыми огоньками, как тогда на кухне! Судорожный вздох.
