Стреляй!
Палец послушно вдавил спусковой крючок. Пуля отрикошетила от дальней стены, не причинив вреда идущего ко мне Васьки. Я снова выстрелил и снова мимо.
— Васька, стой, — бормотал я, снова вдавив спусковой крючок.
Еще несколько пуль пролетели мимо цели. Я никак не мог нормально прицелиться, рука тряслись. Я положил левую ладонь на запястье правой, чтобы был упор. Вдавил спуск.
Голова Васьки дернулась, из затылка военстала фонтанчиком брызнула кровь, и разлетелись мозги, но Васька упорно стоял на ногах. И тогда меня пробрал ужас, когда Васька посмотрел мне в глаза и быстро направился ко мне. Тут уж, братцы, мне стало по-настоящему страшно. Никакой кровосос и Выброс не напугали бы меня так, как сейчас внушал страх мертвец, смотря на меня и быстро перебирая ногами.
Еще две пули пробили грудь мертвеца, но ему это было что о стенку горох. В пистолете щелкнуло, и он напрочь отказался стрелять.
«Патроны закончились», — грустно подумал я.
Васька стоял надо мной и глядел на меня в упор. Я же сидел на одном колене, чуть опустив пистолет.
— Давай же, Вась, — проговорил я. — Делай, что надо.
Вася думал. Смотрел на меня и думал. Вернее, мне казалось, что он думал. Ведь мозги я ему вышиб.
Я взял пистолет в левую руку, а правая потянулась к запасному магазину, висевшему на разгрузочном жилете сталкера. Пустой магазин «Форта» уже упал, звякнув о пол. Мои пальцы сомкнулись на запасном магазине. Я уже видел, как моя рука достает его, перезаряжает «Форт» и последние мозги Васьки покидают свое пристанище.
Я это видел, но этого не случилось. Я застыл, когда почувствовал на своем запястье холодные пальцы. Я скосил глаза. Мертвый Андрей внимательно изучал мою руку, протянутую к разгрузочнику. Я чуть повернул голову, военстал поднял свою, из-под прострелянного подбородка полилась новая порция крови.
Я быстро отдернул руку, одновременно врезав рукоятью пистолета по черепу Андрея. Я отскочил, с победным криком вставив в пистолет вырванный из жилета военстала магазин, и с ненавистью выпустил несколько пуль в медленно переваривавшего ситуацию Ваську. Три пули пробили череп зомби, и тот грохнулся на пол и затих. Я перевел пистолет на второго зомби и, резко вдохнув, несколько раз вдавил спусковой крючок. Голова Андрея дернулась, затем он упал на бок, а на стене остались кровь и разбрызганные мозги сталкера.
Я выронил пистолет и осел на колени, опустив голову. Тяжело дыша, я переборол рвоту. Немаленький уже, столько всего перевидал, не хватало еще блевануть.
Успокоив свой желудок и нервы, я подошел к Карташу. Тот лежал, глядя в потолок, но был жив. Он отреагировал на щелчок пальцев, слегка моргнув. Я обрадовался и усадил его, прислонив к стене.
— Саня, очнись, мать твою, — приговаривал я. Наконец, его взгляд приобрел осмысленность.
— Леха… — слабо выдавил он из себя.
— Саня, все нормально, ты живой, я живой, нам больше ничего не угрожает.
Не обманывай себя, в Зоне всегда что-то угрожает твоей жизни.
Я отпустил Карташа — тот сразу уронил голову на грудь — и отбежал от него. Осмотрелся, затем крикнул:
— Кто здесь? Хватит следить за мной!
Не ори, — посоветовал голос.
— Что? — прохрипел я, закашлявшись.
Не ори говорю. Можешь просто подумать, я пойму.
— Я спятил или как? — спросил я, уже тише.
Скорее всего, именно так.
— О, я понял. Ты телепат, верно? О чем я думаю?
О том, что тебя все достало.
— А теперь?
А теперь о том, что у тебя снова появились шансы найти брата. А теперь о том, что в институте тебя ненавидела одна девка. А потом влюбилась в тебя без памяти, а ты свалил в армию.
— Ебт… — выдавил я. — А ты знаешь, что мне подарили на пятый день рождения?
Игрушку-робота. Когда его сломали, ты долго плакал.
— Это была моя любимая игрушка! — возмутился я. Потом зашелся истеричным смехом и оперся спиной о стену, потом соскользнул на пол. Из горла все еще раздавался хриплый смех.
Я это ты. Так что все про тебя знаю.
— Ага, разумеется. Это как… в «Муравьи в штанах»?
Меня снова прорвало дебильным смехом, от которого самому стало не по себе.
Ага, а теперь еще что-нибудь расскажи, вместе посмеемся, — с сарказмом сказал голос.
