– Я ни с кем не успела попрощаться.
Они не замечали ее.
– Ваши магические трюки годятся только для хилых старушек, – услышала она слова Дэвида.
– Это довольно обычное явление, мистер Хайтауэр.
Сколько сейчас времени? – попыталась сообразить она. Как давно она лежит тут на диване? И что случилось с остальными?
– Вы в самом деле считаете, что роза может дематериализоваться, пройти сквозь время и пространство и снова материализоваться? – спросил Дэвид.
– В потустороннем мире происходит много такого, чего нельзя объяснить с помощью общепринятых терминов. Это было послание ушедшего своим любимым – единственно возможный способ представить неопровержимые доказательства.
– Каким образом обугленная роза может стать доказательством?
Алекс снова подала голос.
– Я ни с кем не попрощалась, – сказала она.
Но они по-прежнему не замечали ее.
– Мы очень мало знаем о потустороннем мире, но все время пытаемся понять его.
– Экспериментируя с людьми, когда они находятся в беспомощном состоянии?
– Я бы не позволил находиться в составе круга никому, в чьей силе я сомневаюсь.
– У моей жены таких сил не оказалось. Посмотрите, что с ней случилось.
– С ней все будет в порядке; она просто устала. Отдавать свою энергию очень изнурительно. Понимаете, слишком быстро, слишком быстро сразу после тяжелой утраты. Лучше всего заниматься такими вещами спустя несколько месяцев.
– Тогда почему же вы так не сделали? – сказал Дэвид.
– Это было необходимо.
Наступило долгое молчание.
– Что вы имеете в виду?
– Вмешательство злонамеренных душ.
– Нет, – внезапно громко подала голос Алекс, – нет, этого не было.
Она увидела, как они повернулись и посмотрели в ее сторону с таким видом, словно рассматривали какой-то отдаленный предмет.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – заботливо спросил Дэвид.
Алекс увидела, что он склонился над ней, увидела его кустистую бородку, его глаза, обращенные к ней.
– Хочешь, я вызову врача?
– Она уже приходит в себя, – сказал Форд. – Еще полчаса, и с ней все будет в полном порядке. Подобные явления вызывают сильнейшее эмоциональное потрясение.
– Явления… – сказал Дэвид. Алекс услышала сухой хруст и увидела, что Дэвид крутит в руках почерневший стебель. – Просто роза, давно увядшая роза, вытащенная из какого-то костра, которую вы или кто-то из ваших сообщников бросил ей на колени, когда мы все сидели в темноте, взявшись за руки. Кто-то с извращенным чувством юмора.
– Дэвид, – сказала Алекс, – прошу тебя, дорогой, не злись.
– Я не злюсь, моя радость. Не сомневаюсь, мистер Форд желал тебе только добра. Возможно, некоторых людей успокаивают подобные вещи, но ты к ним не относишься. Попытайся еще немного поспать.
– Я бы предпочла сигарету, – сказала она, усаживаясь на диване. Комната поплыла перед ней, и на мгновение ей показалось, что стена заняла место пола, но тут же, качнувшись, встала на место. Алекс замутило.
– Не вставай, дорогая. Пережди несколько минут.
– Все было не так, как, по-моему, должно было быть, – сказала она, глядя на Форда.
– Без неожиданностей не обходится, – с мягкой улыбкой ответил он.
– Я так отчетливо слышала Фабиана.
– О ком ты говоришь? – спросил Дэвид.
– О Фабиане.
– О Фабиане? – растерянно переспросил он.
– О нем, мой дорогой; ты, конечно, тоже слышал его?
На лице Дэвида появилось изумленное выражение; он повернулся к Форду, потом снова уставился на нее:
– Ты слышала его?
– Да. И Кэрри. И… – Спохватившись, она покраснела.
– Да ведь ничего не было, дорогая, должно быть, ты все это себе вообразила. – Дэвид снова взглянул на Форда, но тот подчеркнуто отвернулся от него и смотрел только на нее.
– Фабиан говорил со мной, – сказала она.
– А ко мне он не обращался. Единственным, кто подал голос, был мистер Форд. И те двое странных типов; один говорил так, словно его мутит, а другой – как с удавкой на шее.
Алекс опять стала страшно, страшно и одиноко.
– Ты хочешь сказать, что ничего не слышал?
– Он и не мог слышать, миссис Хайтауэр, – рассудительно сказал Форд. – Он не обладает достаточной чувствительностью. – Кашлянув, Форд повернулся к Дэвиду. – Но вы играли очень существенную роль в том, что состоялось этим вечером; вы крепко держали нас на земле, без вас мы бы почти ничего не добились.
