Подняв глаза к потолку, она прислушалась. Тихо. Что себе вообразила та идиотка? Алекс поднялась по лестнице и, остановившись на площадке, снова прислушалась. Внезапно ее охватило беспокойство, на мгновение ей захотелось, чтобы кто-нибудь был рядом. Вдалеке завыла сирена «скорой помощи». Открыв дверь своей спальни, Алекс включила свет – все нормально. Проверила ванную – и тут ничего особенного. Пройдя по коридору, она остановилась у комнаты Фабиана и снова прислушалась. Рывком открыв дверь, она включила свет, и кровь застыла у нее в жилах.
Перевернутый чемодан валялся на полу, содержимое его было разбросано по всей комнате.
У Алекс закружилась голова, и, чтобы устоять на ногах, она ухватилась за стену, но та качнулась, и ей пришлось ухватиться за ручку кресла. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, снова открыла их, огляделась и в совершенном смятении вылетела из комнаты. Промчавшись по коридору, она ворвалась в ванную. Неужели в доме кто-то есть? Нет, невозможно; все окна надежно закрыты. А может быть, чемодан упал сам по себе, может, она положила его на самый край кровати? Нет, и этого не могло быть. Так как же? Как же?
Алекс вернулась в комнату и уставилась на разбросанные по полу вещи: одежда, книги, дневник, мятое соломенное канотье, затем перевела взгляд на портрет. Как?
Звонок. Она выключила свет, прикрыла за собой двери и спустилась вниз.
– Сидеть! – услышала она приказ, за которым последовало злобное рычание. – Сидеть!
Алекс, дрожа, открыла дверь – на пороге стоял Филип Мейн в поношенном грубошерстном пиджаке с измятым бумажным пакетом под мышкой и Блэком на поводке, которого он удерживал с некоторым трудом.
– Сидеть, Блэк! – Мейн глянул на нее. – Прости, если я явился несколько рановато, не мог точно вспомнить время. – Он повернулся к собаке: – Сидеть!
– Вроде я не называла точного времени.
Он протянул ей бумажный пакет.
– Не знаю, что мы будем есть, поэтому купил и белого и красного.
– Спасибо. – Она взяла пакет.
Блэк дернул поводок, чуть не опрокинув Мейна на спину.
– Сидеть!
Пес издал низкое рычание – ну просто мотоцикл на холостом ходу.
– Заходи.
Мейн с силой натянул поводок, и Блэк удивленно заперхал.
– Он… э-э-э… не в самом лучшем настроении сегодня… не нагулялся. – Собака заскребла когтями по бетонным ступенькам и неохотно приблизилась к Мейну еще на несколько дюймов. – Блэк! – Бультерьер обиженно посмотрел на него и с явной неохотой последовал за хозяином в дом; оказавшись в холле, он сразу же сел.
– Привет, малыш. – Алекс погладила его, но пес не обратил на нее ровно никакого внимания и подозрительно уставился себе под ноги.
Мейн отстегнул поводок.
– Он в плохом настроении.
– Должно быть, трудно держать собаку в Лондоне.
– Временами. – Он скатал поводок и сунул его в карман. – Но мы справляемся.
Они вошли в гостиную.
– Что тебе налить?
– Выглядишь ты ужасно.
– Вот уж спасибо, – улыбнулась она.
– Бледная как простыня.
– Шотландского?
– Нет ли у тебя пэдди?
– Пэдди?
– Ирландского виски.
Она покачала головой.
– Прости. – Он внимательно смотрел на нее, и Алекс стало неловко. – Возможно, я немного устала.
Он сел и неторопливо вытащил из кармана пачку сигарет.
Она протянула ему выпивку.
– У меня в самом деле был сумасшедший день. А как у тебя дела?
– Отлично. – Наклонившись, он вдохнул запах виски.
– Как идет работа? Скоро ли я увижу книгу?
– Продвигается понемногу. – Он опять понюхал виски. – Совсем понемногу.
– Если бы все мои клиенты были такими, как ты, я бы не смогла заработать себе на жизнь: три года, а я еще не знаю, о чем твоя книга.
– Ты прекрасно справилась с моей последней работой, девочка.
Алекс улыбнулась; последняя его работа была опубликована в пятнадцати странах, переведена на двенадцать языков, и ни на одном из них понять ее было невозможно.
– Я хоть смогу понять этот твой труд?
– Весь мир сможет его понять, девочка. Но ему это не нужно. – Он чиркнул спичкой и закурил.
– Ты полон решимости, не так ли?
– Решимости?
– Доказать, что Бога не существует.
Он потряс спичкой, гася огонек.
– Дешевый обман, девочка; в мире полно таких обманов.
– Ты уверен, что это не вендетта?
