Пока мы шли, я обратил внимание, что с неба по-прежнему падали метеоры. Робертсон тоже заметил это и, сдвинув брови, осторожно спросил:
–Добрынин, давайте постараемся восстановить ход событий. Может быть, это пояснит ситуацию.
Какой же он все-таки зануда, подумал я. Интересно его что-нибудь заботит кроме причин катастрофы? Но с другой стороны, о чем было еще говорить? О погибших товарищах? Чтобы нам обоим стало еще тошнее? Нет, об этот говорить будем после, когда окажемся в безопасности.
Прокашлявшись, я ответил:
–Хорошо, иначе вы никогда не отстанете от меня.
Затем кратко описал ему все события вплоть до взрыва, погубившего станцию.
–Чему, по вашему мнению, радовался Цыплаков? – спросил он, когда я закончил.
–Наверное, эксперимент удался…
–Но ведь вы утверждаете, что он тоже ничего не знал. Как же в таком случае он узнал, что эксперимент удался?
Тут я задумался. А ведь действительно, Цыплаков закричал «Если бы ты это выдел!». Стало быть, он что-то увидел. Я сосредоточился, пытаясь вспомнить, как выглядел спутник в последний момент. Но зрительная память сохранила лишь уплывающий в пустоту цилиндр. Спутник тогда меня мало волновал. Казалось, это было давным-давно, словно в другой жизни, хотя с тех пор прошло не больше двух часов.
–Не знаю, не знаю…, – в задумчивости произнес я.
–Ладно, откровенность за откровенность, – вдруг сказал американец. –Нам дали приказ наблюдать за вами. И даже перенесли время выход в космос. Мы должны были не только зафиксировать на видео ваш эксперимент, но и провести различные физические измерения. Объяснения были очень туманны, но я понял, что наши ведут разработки в том же направлении и хотели бы как можно больше узнать, читай украсть у ваших.
–Вопрос, только в каком направлении велись эти самые разработки?
Робертсон кивнул.
–Мне думается, что к связи это не имело никакого отношения.
Вскинув голову, я увидел, как высоко над нами пролетел серебристый объект и, оставляя за собой темный след, спикировал куда-то на север. Затем по округе разнесся страшный грохот, земля под ногами завибрировала, из-за линии горизонта вырост темно-серый гриб взрыва. Мы невольно пригнулись. Но совершено напрасно, ибо тот объект упал далеко. Реальная же угроза надвигалась на нас с совсем другой стороны. Самолет (по крайней мере, так мне показалось вначале) пролетел на бреющем полете, едва не зацепив наши головы, и приземлился на поле меньше чем в полукилометре от нас.
Мы стояли в замешательстве несколько секунд, пока Робертсон не сказал:
–Добрынин, оставайтесь здесь. Я проверю, может быть, там кто-то остался жив.
Он скинул с себя рюкзак и побежал к приземлившемуся самолету. Впрочем, этот агрегат можно было назвать самолетом лишь с натяжкой. Даже отсюда я видел, что его форма довольно необычна. К примеру, я не наблюдал ничего похожего на хвостовое оперение. Не нравилось мне это, ой как не нравилось. Но сообщить о своих опасениях Робертсону я не успел, потому что он уже был слишком далеко и приближался к «самолету».
Наблюдая за американцем, я пропустил тот момент, когда над полем появился еще один объект. Он пронесся над нами с безумной скоростью и тут же исчез. Все произошло настолько быстро, что я даже не успел понять, как он выглядел. В глазах остались лишь темная полоса, расчертившая голубое небо, а затем огненный ком, на месте которого еще секунду назад лежал странный самолет.
–Не-е-е-т! – закричал я.
Но мой крик уже ничего не мог изменить. Взрыв опрокинул Робертсона навзничь и раскидал по полю тысячи полыхающих осколков.
Я упал на траву и закрыл голову руками. Потом когда все стихло, я вскочил и, позабыв про усталость, со всех ног побежал к Робертсону. Шансов на то, что он остался жив, было очень мало, но если он ранен, то дорога каждая секунда.
Американца я нашел недалеко от обломков «самолета». Он был весь в крови и уже не дышал. Ему разворотило грудную клетку. Спасти его я был не в силах.
Ноги стали как ватные, и я опустился на колени рядом с ним. Мне было больно и страшно. Больно, потому что погибли все, кто был со мной на орбите, и я был пусть косвенно, но виноват в их смертях. Страшно, потому что смерть следовала за мной по пятам, даже здесь на Земле она безжалостно истребляла оставшихся. Вокруг меня словно была какая-то злая аура.
