Хе-Хе резво развернул джип, и мы тронулись в путь.
Когда вдали послышалась канонада, а над горизонтом встало зарево от работающих там армейских прожекторов, я велел водителю:
– Притормози-ка, браток.
Хе-Хе привычно подчинился, и джип замер у обочины, фырча на холостом ходу.
– Автомат мне подари свой, – попросил я.
Бывший напарник без разговоров сунул мне «хопфул».
– В чем дело? – поинтересовался Донахью.
– Дальше езжайте без меня, ребята, – сказал я. – Вам ничего не грозит. Вас вытащат спецслужбы, на худой конец выкупят. В крайнем случае проведете пару ночей в камере. Этим тоже, – я мотнул головой в сторону Динки и Айвара. – Они работали в Чернобыле-4 официально. С Хе-Хе все тоже более или менее ясно, думаю, вы его не бросите. Не дергайся, чучело, я все про тебя знаю. Что касается меня, то я вне закона. Знаете, что военные пообещали мне сделать, если поймают в Зоне? – Я фыркнул. – Уши отрезать.
– Послушай, Хемуль, – проговорил Стеценко. – Сдается мне, что со вчерашнего дня ты – наш агент, работающий под прикрытием, со всеми вытекающими последствиями и бонусами. А? Сталкер, мы проиграли сражение, но не войну. Нам очень понадобятся твой опыт и твои знания, чтобы попытаться нанести Хозяевам Зоны смертельный удар. Похоже, мы отобрали у тебя источник дохода, и мы готовы это возместить.
– Брось, полковник, – отмахнулся я. – Чтобы в следующей операции ты меня подставил ради общего дела как последнюю отмычку? Нет, спасибо, я сам как-нибудь. Это не моя война. Мартин, выпусти-ка меня.
Донахью открыл дверцу и вылез из машины. Я выбрался вслед за ним.
– Будь здоров, Мартин, – сказал я, протягивая ему руку. – Хотел бы я иметь такого второго номера, как ты. Прости, что не смог уберечь твоих ребят.
– Будь здоров, Хемуль, – отозвался Мартин, отвечая на рукопожатие. – Хотел бы я, чтобы ты был моим другом.
– Счастливо, полковник, – сказал я Андрею. – Пусть у вас все получится, вояки хреновы. Зона заслуживает того, чтобы ее уничтожить.
– Зря ты не хочешь с нами, сталкер, – произнес Стеценко. – Но это твой выбор. Тогда вот что… – Он полез во внутренний карман и протянул мне пластиковую банковскую карточку. – Мы играем честно. Все, что я обещал, будет перечислено на этот счет. И если вдруг ты захочешь связаться с нами, то сможешь это сделать через фирму, со счета которой будут перечислены деньги.
– Заметано, – сказал я, пряча карточку. – Пока, Динка. Хоть ты и сучка, с тобой было прикольно.
– Пока, Хемуль, – глухо проговорила она, глядя в темноту через боковое стекло. – Радиоактивное мясо чертово. А впрочем… Прости меня.
– Черный Сталкер пускай прощает, у него душа широкая, – отозвался я. – Джо, ну и тебе не хворать, ублюдок.
Бармен что-то буркнул. Я не разобрал, что именно, да и не особо стремился.
– Хе-Хе, – сказал я, положив руку на приоткрытое со стороны водителя окошко.
– Что, Хемуль? – хладнокровно отозвался мой бывший второй номер.
– Восхищаюсь твоим мужеством, бродяга. Ты что же, пошел в Зону по заданию Центра и два года рисковал жизнью только для того, чтобы у этих гавриков на всякий случай был тут свой контакт и агентурная сеть?..
– Не на всякий случай, Хемуль, – проговорил Хе-Хе. – С самого начала ясно было, что контакт обязательно понадобится. Что с Зоной непременно надо что-то делать. И что противостоят нам не инопланетяне и не потусторонние чудовища, а вполне конкретные силы, которые точно так же, как и мы, вынуждены использовать агентуру. Хе-хе…
– Андрей говорил, у вас тут много агентов погибло. Был кто-то из наших?..
– Да какая разница теперь, – безразлично проговорил Хе-Хе.
– Наверно, никакой, – согласился я. – Ну, все, ребята. Был страшно рад с вами познакомиться. Однако с вами хорошо, а без вас еще лучше.
Я закинул автомат за плечо, развернулся и двинулся в лес перпендикулярно дороге. Я снова был один в Зоне, я снова был свободен. Я знал, что больше никогда уже сюда не вернусь, поэтому шагал не торопясь, стараясь запомнить каждое мгновение, каждое свое ощущение и мысль. Все-таки это был солидный кусок моей жизни, и мне казалось, что я с кровью выдираю из души что-то важное. Впрочем, мне еще было необходимо как-то прорваться через новый Периметр, и осознание этого наполняло меня знакомым и острым предвкушением битвы.
