Зона поражения - страница 55

…Гора Хамбаус действительно выглядела странно. Словно конус нормальной одиночной горы, вроде вулкана Килиманджаро или горы Кения, был срезан циркулярной пилой на высоте двух километров над уровнем моря. Так что напоминала эта горушка гигантский пень или постамент для колоссального памятника. И при этом была она ярко-зеленого цвета: и склоны ее, и верхушка густо заросли теми же джунглями, что и окрестное плоскогорье.

Раскачав перископ и потряся банками с тушенкой, чтобы пленительный аромат взбодрил зверодрево, Непейвода заставил паопап взобраться на вершину горы. За эту услугу зверодрево получило обещанное угощение: содержимое банок мгновенно исчезло в открывшейся на стволе узкой щели-пасти. Нехорошо было бы обмануть зеленого друга…

Напарники быстро спустились на землю. Почти прирученный паопап зашагал своей дорогой, и Двунадесятому Дому взгрустнулось. Нет, не получится из зверодрев экспедиционных носильщиков. В лагере такую махину не удержишь, а оседлывать для каждой ходки новое зверодрево— непозволительная роскошь. Да и просека, проложенная паопапом при движении к горе Хамбаус, тут же зарастет. На то они и бродячие, эти чертовы джунгли!..

Платон по спутниковой карте определил участок будущих раскопок, Дом пометил его границы, воткнув по углам мертвые стволы молодых прыгунов. Их тотчас растоптали или уволокли бродячие деревья. Непейвода повторил попытку — с тем же результатом. Джунгли терпеть не могли никаких искусственных сооружений, включая вешки. Тогда он обрисовал границы участка несмываемой флуоресцентной краской зеленого цвета. Теперь участок надо было расчистить хотя бы от обглоданных скелетов рухнувших зверодрев.

Отогнать настырные зверорастения, которые непрерывно перемещались туда-сюда, оказалось делом почти невыполнимым. Когда их резали лучом бластера или жгли из огнемета, они только яростнее перли вперед. Чем активнее сражались с зеленым противником напарники, тем сильнее было давление бродячих джунглей. Замкнутый круг да и только…

У Непейводы и Платона опустились руки, и уже через минуту-другую расчищенная (то есть еще гуще заваленная свежими трупами) зона была вновь оккупирована джунглями. На стволах поверженных гигантов копошились хищные лианы, выпивая из них кровь, снизу в трупы впивались зубы почвенных падалыциков. Выпилив кусок, эти твари тут же уволакивали его в свои норы.

— Дохлый номер. — Археолог привалился спиной к распиленному стволу псевдобаньяна. — Придется копать без расчистки. Будем бить шурфы. Если понадобится, выроем туннели в грунте и будем ползать по ним, как кроты.

— А разве так ищут клады? — удивился Двунадесятый Дом.

— Нет, — покачал зеленым шлемом Платон. — Но надо же кому-то быть первым…

Археолог и Дом выбрали поблизости место для будущего лагеря и сложили там поклажу, состоящую из двух рюкзаков. Для сохранности завалили их совершенно несъедобными камнями. Получился небольшой курган, который напарники густо обрызгали зеленой краской. Так он меньше будет раздражать зверодрев. Полевой лагерь был заложен.

— Ура-а! — заставил себя крикнуть Платон. И глотнул из фляжки чего-то отдаленно напоминающего джин.

— Ур-рау! — подхватил ходячий муравейник. На этом торжественная часть была закончена. — Пора идти, — сказал он, глянув на ноги напарника. — Ты как?

— Дохромаю — не рассыплюсь, — буркнул Рассольников, в очередной раз принявшись массировать свои многострадальные мышцы. После «муравьиной пляски» ему стало намного лучше. — Разойдусь помаленьку. Не впервой.

Итак, «лошадка» ушла по своим делам, и пришлось напарникам шагать обратно в базовый лагерь на своих двоих. Наученные горьким опытом, они почаще брызгались феромонами и старались вести себя скромнее. В результате все следующие ходки обошлись без серьезных происшествий. Мелкие стычки — не в счет.

Обнаруженные муравьиным спутником развалины космодрома были погребены под толстым слоем перегноя. В джунглях непрерывно нарождались и отмирали тысячи зверорастений. Толщина слоя гниющих остатков местами достигала трех метров. В этой мягкой массе обитало великое множество разнообразных существ-трупоедов. Падалыцики покрупнее время от времени спускались на землю со стволов бродячих деревьев, отгоняли наглую мелочь и набрасывались на самые свежие трупы.