Зона поражения - страница 18

Шпики по-прежнему не обращали на Двунадесятый Дом внимания, принимая его за обычного туриста.

Археолог коснулся бар-боза рукой. Тот стал издавать странные звуки и вертеть задним отростком. Дом эти звуки не понимал, но он явственно чувствовал запах удовольствия. Он слышал выражение «вилять хвостом» — вероятно, речь идет как раз об этом кусочке плоти. А звуки? Как же они называются? «Скулить», «визжать», «тявкать»? Не слишком ли много для одного уродца? Поди разберись…

— Пёсик!.. Какой хороший песик…— приговаривал Платон, ублажая пса. Чесал ему за ушами, шею, холку. Потом бар-боз повалился на спину, раздвинул лапы, обнажив все свои прелести, и археолог стал начесывать поросшее светлой шерстью пузо.

«Мое терпение безгранично, — уговаривал себя Двунадесятый Дом. — Просто безгранично… Но когда же это кончится?!»

Теперь Непейвода всюду сопровождал Платона. События, произошедшие за время недолгой поездки археолога в Пуэрто-Лагуна, напугали обоих. Платон Рассольников теперь то и дело озирался, ожидая новых неприятностей, а может, искал слежку.

Дом клял себя последними словами, что отпустил его тогда одного. Но как раз в это время к Непейводе прибыл связник из ФФФукуараби. Двунадесятый Дом, конечно, послал следом за глайдером два роя кибермух, которые непрерывно держали его в курсе событий. И когда к Платону прискрипались полицейские вместе с ужасным волосатым существом о шести ногах, Непейвода напустил на людей морок. Это он разговаривал с копами голосом разгневанного капитана.

А когда прямо перед носом Платонова глайдера возникла бочка и едва не угробила его, Дом на мгновение впал в ступор. Он понял, что не владеет ситуацией. Операция оказалась на грани срыва. Непейвода приказал кибермухам, которые держали дистанцию, немедленно догнать археолога. Отсюда погоня и последующее исчезновение с экрана двух зеленых точек. Рассыпавшись по небосклону, рои образовали защитный кокон, незаметный человеческому глазу и локатору. Он летел с той же скоростью, что и глайдер, прикрывая его со всех сторон.

Из привезенных связником биокамер вышли распираемые энергией клеточки. Они истосковались по компании за время полета и с радостью влились в не очень большой, но выполняющий важную миссию Дом. Став частью Непейводы, «мураши» враз омолодили его лет на десять. Теперь у него опять был полный комплект клеточек, образовался даже небольшой запасец.

«До чего приятно снова ощутить себя полным сил! „Хочется петь и смеяться", — сказали бы люди. Хочется распадаться и собираться вновь. Облеплять собой дорожку, валуны, стволы деревьев и тут же опять превращаться в человека, — думал он, вышагивая по поселку. — Я чувствую себя всесильным!..

Как хорошо быть Домом-Симбионтом! По-своему мы бессмертны — если регулярно восполнять выходящие из строя клеточки. Ведь как только их число станет меньше порога, моя личность мгновенно распадется. И тогда клеточки разбегутся кто куда, подобно диким насекомым. Впрочем, вряд ли им удастся выжить в первобытной среде обитания — тем более, на чужой планете. В лучшем случае, они станут частью другого Дома, правда, ничего не привнеся в его личность от меня, любимого. Поначалу замороженные элементы моей памяти сохранятся в клеточках, но очень скоро будут замещены свежей информацией, ведь объем их памяти ограничен».

Платон наконец избавился от чудовищного бар-боза и, посвистывая, вальяжной походкой двинулся дальше. Настроение у него явно поднялось. Он шел на почту, куда только что переслали для него посылку со Старой Земли. Она пришла на Главпочтамт, где имелся единственный на Гее-Квадрус нуль-транспортер. Подобного рода услуги стоили баснословно дорого. Значит, и гостинец Олдуваю придется искать самый крутой.

И тут Непейвода впервые столкнулся с Адрианом Папаиоану. Столкнулся в буквальном, а не фигуральном смысле. Бывший пьяный турист, а ныне представитель корпорации «Кристи-Гэлакси» вылетел из-за деревьев и врезался в неторопливо следующего за Платоном агента.

«Сто двадцать килограммов умножить на двадцать километров в час…» — Дом не успел сосчитать кинетическую энергию противника. Он потерял равновесие и рухнул на землю. Папаиоану споткнулся о его ноги и, упав на колени, проехался по тротуару.