Зона поражения - страница 103

— Эвакуация заканчивается! — вещал невидимый громкоговоритель. — Просьба всем занять места на спасательном судне.

Толпа, словно очнувшись, хлынула к белому суденышку с ярко-красными крестом и полумесяцем на борту. Платон один продолжал стоять, обшаривая глазами лагерные руины. Толпа раздавалась, обтекала его и снова смыкалась. Толпа текла молча. Он не услышал ни единого дурного слова или восклицания. Для людей он словно был чем-то неодушевленным — деревом или столбом.

Платон двинул рукой, ногой, с удивлением обнаружив: они работают, как и прежде. Кинулся к стоящим и поваленным палаткам. Они были чужие, установленные совсем недавно. От археологической экспедиции здесь не осталось ничего. И все-таки Рассольников приподнимал упавшие тенты, двигал ящики, переворачивал койки. Дианы нигде не было. Ни живой, ни мертвой. Ни вещей ее, ни следов.

— Кого вы ищете? — усталым голосом произнес человек в оранжевом защитном костюме с прозрачным щитком в лицевой части шлема. Платон не заметил, откуда он взялся.

— Диану Верховен. Мы вместе вели раскопки.

— Мне очень жаль. Она была заражена…

Наверное, он говорил подобные слова в сотый раз за день. Он прошел мимо археолога, направляясь к спасательному судну, но Платон схватил его за рукав.

— А я?! — воскликнул Рассольников. Пока он понял голью одно: их разлучают.

— А вы, слава богу, нет, — произнес человек, внимательно поглядел на Рассольникова и осторожно высвободил руку.

— Я хочу к ней! — потребовал Платон.

— Это невозможно, — мягко ответил человек, хотя чувствовалось, что ему очень хочется заорать.

— Я хочу к ней! — взмолился археолог.

— Она умерла…— человек заставил себя произнести эти страшные слова.

— О… Она…— Платон подавился словами. Ноги вдруг подломились, он пошатнулся и упал на колени. Земля притягивала его. Археолог уперся в нее руками, но отяжелевшую голову неудержимо тянуло вниз.

— Эвакуация заканчивается, — голосом охрипшего громкоговорителя произнес человек, ухватил Рассольникова за плечи и легко поставил на ноги. Потом добавил приказным тоном: — Больше судов не будет. Пошли со мной.

— Вы не могли ее убить! — выкрикнул Платон в отчаянии.

— Почему? — удивился человек в оранжевом.

Археолог даже не замечал, что его ведут к спасательному судну.

— Она была прекрасна…— Платон сам чувствовал, что не сможет переубедить этого человека. Нужны были какие-то другие слова.

— Если б ты знал, скольких…— человек не договорил, крепче ухватил Рассольникова за плечо. Потом все-таки продолжил фразу: — …красавцев и гениев пришлось…— не сразу подобрал нужное слово, — похоронить, чтобы остальные жили.

— Она бы поправилась! — Вот они, нужные слова. Эти человек поймет — он же из Карантина. Он понимает только стандартные формулировки. — Нам сделали все прививки! У нее здоровый организм! Иммунитет! — Платон выкрикивал один аргумент за другим, не замечая, что уже посажен в противоперегрузочное кресло, что человек ушел в кабину, люк закрылся, и корабль начинает взлет. — Пустите меня! Я буду ее искать! — Рассольников вдруг сорвался с места, словно подброшенный пружиной, и кинулся к люку.

Один из карантинщиков остановил его подножкой. Археолог растянулся в проходе, между кресел, занятых очумелыми спасенными. Старинное суденышко оторвалось от земли, и Платона вмазало в пол всеми пятью «g» — только искры полетели из глаз, да остатки воздуха выдавило из груди…

В тот день его, Платона Рассольникова, вместе с пятьюстами шестьюдесятью людьми и ксенами спасли от неминуемой и мучительной смерти. Спасли карантинщики из Департамента здравоохранения. Спасли, безжалостно спалив из огнеметов всех тех, кто уже был инфицирован страшным вирусом-мутантом по имени Иоланта-666. Сожгли вместе с домашними животными, жильем, одеждой, инструментом и пищей. Но с тех самых пор Платон почему-то на дух не переносит этих крепких, неутомимых и безжалостных ребят из Карантина.

Объявив боевую тревогу, лейб-перанг Пупыш включил громкую связь и повторил личному составу крепости то, что сказал ему старик Киндергласс:

— Бойцы Карантина! Следственный эксперимент провалился. Арестованный нами корабль снова в руках врага. Охрана перебита, комендант крепости мертв. Как его первый заместитель, я, лейб-медик первого ранга Бронислав Пупыш, принимаю на себя всю полноту власти. Боевая тревога. Огневым расчетам занять свои места, приготовиться к бою. Переговоров с беглыми нарушителями не вести.