Он начал горячиться.
– Вы не думали, сколько вреда они приносят? Инфекции, радиация, – мы даже не можем представить себе…
– Вот именно, – ответил Ренье. – Вы не можете. Вы не знаете. У вас нет фактов. А я могу с легкостью представить вам все доказательства…
Жестом фокусника, он достал из кармана документы.
Жак всегда тщательно готовился к выступлениям.
– Зона окружена линией безопасности, Рубежом. Ничто не может пройти сквозь него, без ведома ООН и наблюдателей от Всемирной организации здравоохранения.
– Но черный рынок…
– Преступники были всегда, – Ренье развел руками. – Но если один мошенник обманул вкладчиков, – разве это значит, что надо закрыть все биржи? все банки? пустить по миру тысячи, миллионы честных людей, – только потому, что среди них завелся один мошенник?
– Вот!
Патрик шлепнул на стол какие-то фотографии.
Зрители у экранов увидят их во весь экран, но Ренье никак не мог разглядеть, что же за хрень такая.
– Это фотографии с завода в Шэньяне. Там уже построена фабрика, где артефакты пущены в производство!
Он хотел еще что-то сказать, но ведущая оборвала его.
Ей хотелось услышать ответ Ренье.
– Что скажете, профессор?
Тот покровительственно улыбнулся.
– Милая Мари, но это полностью невозможно. Прежде всего потому, что любое копирование артефактов запрещено…
Патрик Деваэр хотел что-то возразить, но Ренье оборвал его.
– Но главное, мы просто не знаем, как это сделать. Сущность артефактов до сих пор остается полной загадкой. Лучшие ученые бьются над этим, но даже не приблизились к разгадке, что такое эти артефакты, не говоря уже о том, чтобы…
Ренье усмехнулся, – подчеркивая всю нелепость такой идеи.
– Копировать их.
– Прошло уже тридцать лет, – бросил Деваэр. – Хватит времени, чтобы во всем разобраться.
– Разве?
Ренье взглянул на него.
– А сколько веков мы пользуемся часами? И разве мы научились путешествовать во времени?
– Но у меня есть снимки…
Жак презрительно отбросил их на стол.
– На них ничего не видно. Там может быть все, что угодно. Фабрика игрушек, к примеру. Откуда они у вас?
– Двое диссидентов…
– Беглецы из Китая расскажут любую ложь, лишь бы получить политическое убежище. Есть ли у вас официальные подтверждения? Данные? Их нет.
– А что вы скажете о мутациях? По всему миру, там и здесь, их становится все больше.
Ренье лишь снисходительно отмахнулся.
– Такое бывало задолго до появления Зоны. Теленок с двумя головами. Сиамские близнецы. Это игра природы, или, если хотите, ее ошибка.
– А что вы скажете о зомби? О том, что их тайно привозят через Рубеж для опытов?
Ренье посмеялся.
– Здесь и ответить нечего. Это городская легенда, из цикла о том, как Элвис улетел с пришельцами. Только дураки могут поверить в подобное…
Ведущая быстро вмешалась, – ибо именно такие дураки и смотрели ее программу.
– Расскажите нам о своем движении, Патрик, – сказала Мари. – Почему многие зовут вас террористами?
– Террористы и есть, – вмешался Ренье.
Раз уж начал, – его невозможно было остановить.
– Что скажете о взрыве в Парижской лаборатории? Об уличных беспорядках в Токио? О покушении на инспекторов ООН?
Голос его звенел все громче.
– Я уж не говорю о том, сколько раз ваши люди совершали теракты у самого Рубежа. Вы нападаете на охранников, на ученых. Ваши боевики проливают кровь невинных людей. И вы говорите мне о морали?…
В дальнем углу зрительного зала сидел невысокий человек, в сером костюме. Он внимательно следил за Ренье, и улыбался.
– Что же, профессор, – пробормотал Драган Ковач. – Думаю, мы сработаемся.
6
Я спустился по коварным ступенькам.
Наверняка их создали для того, чтоб удачу испытывать. Узкие, потертые, да еще с небольшим наклоном, – запросто долбанешься и сломаешь шею к чертям.
В подвале пахло чипсами и арахисовым маслом. На стенах постеры комиксов. Стол и полки завалены барахлом.
Сай сидел за огромным монитором. Экран был таким большим, что если бы он упал, то придавил бы хакера, как муху – свернутая газета.
– Привет, Сай, – сказал я. – Все работаешь?
Он тарабанил по клавишам, не забывая глотать чипсы из пачки.
– Еще минутку.
Саю было за тридцать. Полный, с широким лицом, – он смахивал на медведя, склепанного кое-как на китайской фабрике. Темно-рыжие волосы поднимались коком, бакенбарды торчали, как у енота.
