Пыльные, в заплатках, царапинах, – вещи юноши казались обычным хламом. Но опытный глаз сразу же примечал, что винтовка последней модификации, хоть и не сошла с завода, а собрана вручную умелым мастером-оружейником.
Усиленная тремя артефактами, со стволом из проклятого металла, – она лишь выглядела как простой автомат Калашникова, чтобы не притягивать лишних глаз.
Прочная куртка могла остановить пулю; а в маленьких карманах на поясе, не иначе, пряталось много всего полезного, – хоть иди за парнем и жди, пока он умрет, чтоб потом спокойно обшмонать труп.
– И так что, никто не хочет вести его на болота?
Сталкер был удивлен.
Мало ли в Зоне тех, кто на быстрые деньги падок.
Ищут проводника? Согласись, отправляйся в путь, – а за первым же поворотом, мочи своего заказчика, только гляди, не испорть одежду.
– Пытались уже, – хозяин прищурился. – Умный парень, разводку за версту чует.
– Долго он будет ждать. Только безумец пойдет в Болота Отчаяния…
Юноша, видно, тоже это смекнул.
Он уже собрался вставать, – но в этот момент громкие крики заставили его обернуться.
– Ах ты тварь!
Раздался звон сильного удара, а потом грохот.
Все повернули головы, – в Болотном трактире нечасто удавалось развлечься.
На полу лежала девчонка, – грязная, испуганная, в лохмотьях. По щеке лилась кровь.
– Вздумала сбежать, гнида?
Сгорбленный человек пнул ее ногой.
– И не думай! Я за тебя столько бабла отвалил.
Он поднял девчонку, и врезал ей по лицу, со всех сил.
– Теперь ты моя, понятно? Бушь делать, что я велю.
Люди вокруг одобрительно засмеялись.
Баба должна знать свое место, – а если забыла, так надо ей мозги вправить.
– Че лежишь? Подымайся, тварь.
Мужчине лет сорок.
Грязный, невысокий, в рваной кожаной куртке. Сальные волосы, заплетенные в дреды, свисали на уродливое лицо. В косичках постукивали черные обереги, – кости мутантов, прокаленные на костре.
Многие в Зоне верили, что это приносит удачу, и защищает мозг от шепота Кракена.
– Хватит!
Юноша встал.
– Оставь ее в покое, – приказал он.
В таверне сразу же стало тихо.
Здесь почти не было законов и правил, – но те, что существовали, блюлись всеми беспрекословно. Одно из них – не мочить никого в таверне, – чтобы потом у хозяина не возникло мыслишек порубить труп, для сытости, в общую похлебку.
Такое случалось довольно часто, и не всем почему-то нравилось находить в супе отрубленный палец.
Другое правило, не менее важное, – не воровать ничего в таверне, поскольку, как легко догадаться, это бы непременно привело к нарушению первого.
Однако если эти два закона, порой, все-таки забывались, – то все, и сталкеры, и бандиты, и даже ученые, которых здесь, по большей части, считали чужаками, – тщательно соблюдали третье правило, самое главное.
Оно было очень простым, и гласило: в чужие дела не лезь.
Что бы ни творилось на твоих глазах, – женщину избивают, ребенку, просто для смеха, отрубают пальцы топориком, или старика прижгли раскаленной сталью, – зачем обращать внимание.
Любую несправедливость очень легко исправить.
Надо только отвернуться.
2
– Убери руки, – повторил юноша.
В первый момент, никто не мог поверить.
Трактирщик даже выбежал из-за стойки, – решив, что ослышался, а на самом деле клиент опять жалуется на ногти и волосы в похлебке.
Бандит обернулся, и его гнилые зубы оскалились в недоброй ухмылке.
– Что ты сказал, сопляк? – с угрозой прорычал он.
– Я сказал, отойди от женщины.
Юноша вышел из-за стола.
Его рука легла на приклад винтовки.
– Оставь ее в покое. Она пойдет со мной.
Люди начали переглядываться.
Одной-единственной фразой, мальчишка нарушил все три неписанных правила.
Вмешался в чужое дело.
Пытался отобрать чужую собственность – женщину.
И явно хотел прикончить бандита.
– Мэм, вы хотите, чтобы я увел вас отсюда?
Юноша обратился к женщине.
Та испуганно закивала.
Седой, бородатый сталкер, – что сидел за столом недалеко от парнишки, в компании приятелей, – хотел было вмешаться. Но друзья остановили его.
Нет смысла защищать тех, кто сам напросился на мордочистку.
– Да кто ты такой, ублюдок? – негромко прохрипел бандит.
Юноша выпрямился.
В голосе его прозвучали гордость, и детское высокомерие, когда он ответил:
