– Ого, – подтвердил мои слова Макс, решив-таки покинуть душевую. Экран смартфона в его руках еще светился – видно, звонил кому-то…
– Вот так, – подвел итог странной беседы Данила Валерьевич.
Мы помолчали.
– А что? – встрепенулась Мариночка. – Очень даже!
Ее глаза сияли счастьем в миг, когда она, ощупав взглядом фигуру прибывшего, посмотрела на жениха. Макс нахмурился, и Соколова немного исправилась:
– Очень даже нуждаемся в новом помощнике. Так ведь, дорогой мой?
Начальник устало вздохнул, снял очки и потер глаза, тут же зашипев от боли.
– Твою ж… – он встрепенулся, посмотрел на соискателя, кивнул на дверь своего кабинета: – Ну, идем, если это не шутка. Поговорим.
Соколова двинулась шаг в шаг рядом с Аполлошей.
Однако у двери ее остановил Макс. Покачав головой, с каменным лицом он пропустил Эскина к себе и закрылся, успев бросить мне повелительное:
– Екатерину Андреевну вызови.
Я тут же схватилась за телефон как за спасительную руку помощи. Набрала номер кадров и, скосив взгляд на злющую фурию Мариночку, покидающую приемную, радостно выдохнула. Пронесло и на этот раз! Эх, пирожное сейчас съесть бы, закрепить результат, так сказать…
Рано обрадовалась!
Не прошло и двадцати минут, как у моего рабочего места разыгрался новый спектакль. В ролях были все те же: Минаев, Эскин, вернувшаяся грымза-невеста, Екатерина Андреевна – начальник кадров, и Соколов Виктор Андреевич. Последний “вплыл” последним. Вот такой каламбур, от которого смешно не было никому.
– Он мне не подходит, – заявил Макс, встретив большого босса в собственной приемной и кивая на Аполлона.
– Чем это он тебя не устроил? – вклинилась Мариночка, облизывая взглядом Аполлошу. – По-моему, прекрасный специалист.
– Прекрасный, – подтвердила Екатерина Андреевна, показывая папку с копиями документов соискателя для трудоустройства. – И стаж, и образование, и качества…
– На бумажке я могу и не такое нарисовать, – отмахнулся Макс. – А дипломы сейчас каждый второй покупает.
– По себе судишь, милый? – сверкая глазами разорялась Мариночка. Обернувшись к остановившемуся у моего стола папочке, она завизжала: – Не молчи! Я что, одна не понимаю, к чему это все?
Соколов медленно повернул голову и вперился в меня своими волчьими глазищами. Посмотрел, растянул губы в тонкой улыбке и вернулся к спектаклю:
– Уже все решил, мой мальчик? – тихо, даже как-то лениво, спросил он у Макса. Тот сцепил зубы – я заметила, как забегали на его скулах желваки.
– По поводу этого кандидата да! – наконец, ответил Минаев.
Я сползла со стула немножко ниже. Во рту разом пересохло, а в глазах наоборот прибыло – того и гляди влага прорвется наружу… Хотела воды попросить, но решила, что лучше умереть от жажды, чем от трости Соколова.
– Объективное решение? – снова спросил Виктор Андреевич. – Ты взвесил все “за” и “против”, оценил потери и риски?
– Само собой, – пожал плечами Макс. – Вы ведь доверяете мне, как специалисту?
– Доверяю, мой мальчик, – отозвался Соколов и протянул руку, покрытую старческими веснушками к Екатерине Андреевне. Та, мужественная женщина, не отшатнулась, хоть и побледнела настолько, что теперь ее тональник тона на три стал темнее кожи… – Дайте-ка мне документы этого милого юноши.
Начальница отдела кадров раскрыла папку, подбежала к большому боссу и передала бумажки из рук в руки.
Повисла тяжелая пауза, во время которой только самоубийца или полный неудачник захотел бы привлечь внимание общества.
У меня зазвонил телефон.
Соколов оторвался от чтения, повернул голову и, снова подарив мне свою жуткую улыбку, разрешил:
– Можете выйти и поговорить, если есть более срочные дела. Мы все здесь понимаем, что для вас данная работа уже не так важна, и вы уже одной ногой в… – прокашлялся в кулак, качнул головой. – В другом отделе, Кирочка.
– С-спасибо, – прошелестела в ответ, скидывая вызов от мамы. – Ничего срочного.
– Мило. Тогда, с вашего позволения, я продолжу… – он показал мне папку.
Я кивнула, придвинула к себе клавиатуру и порывисто схватилась за мышку, нервно ею поводив по столу, чтобы “разбудить” компьютер. Самое время разобрать новую входящую корреспонденцию, угу…
