Но нет, опровергая в принципе логичное предположение, за слугами с канделябрами явились слуги с коврами, двумя дорогими, обитыми бархатом креслами и столиком, заставленным легкими закусками, плюс маленький чайничек, чашки… да явно не шантаж… Но так неожиданно, неужели со мной попытаются договориться полюбовно, в шоке начала разглядывать принца. Но тот никаких знаков не подавал, стоял спокойно у стеночки и просто наблюдал за действиями слуг. В общем, по его лицу понять что-либо было достаточно сложно, разве что сразу бросался в глаза огромный синяк на скуле и небольшой фингал под глазом. Но это-то как раз после встречи с моей ногой было естественно, Гаррету еще повезло, что я из кармашка на платье вторую туфлю не достала и ею его не отмудохола, но как говориться в пылу драки, подумать о подобном оружие было некогда, вот принц и пролетел с близким знакомством с чужой обувью. Хотя тут, конечно, как сказать, второй же туфлей орудовал сам псих…
Прерывая мои мысли в коридоре раздался громкий цокот каблуков, который оказался особенно заметным во внезапно наступившей тишине. Просто, как-то незаметно для моего сознания все слуги покинули камеру, остался только один Гаррет, да и тот стоял молча, и словно чего-то ждал.
Внезапно меня сковал липкий страх, а вдруг это оно!? В смысле, он. Короче, вдруг это священник сейчас сюда к нам так радостно топает… ага, на шпильках (страх и логика две вещи несовместные, особенно для меня, феи изначально второй не владеющей)…Но, блин, если все-таки священнослужитель, я же совершенно не готова, ни морального настроя, ни приемлемого завещания.
В общем, к тому моменту, как в открытую дверь камеры вошла в меру обычная придворная дама средних лет, я чего только не передумала и какие только грандиозно-невыполнимые планы побега в своем сознание не прокрутила. Реальность, как известно, побила все представления. Вошедшая точно не являлась ни священником, ни сколько-нибудь религиозной персоной, была одета в вызывающе яркое и дорогое платье ультрамаринового цвета, имела небольшую шляпку с лиловыми перьями и явно пребывала в небольшом ужасе от увиденного.
Когда же гостью увидел Гаррет, принц буквально просиял и только что не бросился к даме на шею со словами:
— Как я рад, что вы откликнулись, тётя.
— Только потому, что ты назвал это государственным делом. Что ж дорогой, я пожалуй побеседую с Лорой наедине, а ты вместе с этим замечательным мальчиком, пока немножко погуляешь, ведь Олаф не против сократить свой срок?
— Что вы, ваша светлость, ни в коем случае, — и этот засранец Олаф очень вежливо поклонился и действительно свалил, вместе с принцем, оставив меня наедине с этой странной, кажется, всезнающей женщиной, которая немножко пугала. Ну, или не немножко. Ну, или очень не немножко. В общем, пугала. ОЧЕНЬ! Спасите меня, блин, кто-нибудь!?
— Дорогая, теперь, когда мы остались одни, предлагаю сесть за стол и поговорить о твоем будущем, — везение, такие же интонации обычно использует и моя бабушка, а она тот еще махинатор. Но не скажешь же об этом вслух, да и предложение в целом звучало достаточно невинно, пришлось сесть, выпить вместе с так и не представившейся тетей принца полчашки чая, съесть полпирожного и начать, наконец-то, слушать то, ради чего собственно царственная особа и спустилась ко мне в подземелья. Увещевания одной глупой личности о долге, чести и жизненных ценностях, впрочем, обо всем по порядку:
— Мама Гаррета умерла, когда малышу не было и года. Брат погиб спустя пять лет. Так как остальные ближайшие родственники были убиты в заговорах (классная семейка, да!?), меня вернули из изгнания, посадили на трон в качестве регента и позволили позаботиться о своем племяннике. Мальчик рос в постоянном понимание того, что нашей семье необходимо вернуть свою силу, а для этого еще в семнадцать лет он должен был взять в жены заморскую княжну. Но девочка, так до нас и не доплыла из-за бури. Естественно, это несколько ухудшило отношения между двумя странами, тем не менее, через год Гаррет снова попытался жениться, на этот раз уже на местной девушке… — и не слова о Моргаузе я сидела и тихо восхищалась, отстраненно думая, а чем тетя принца будет объяснять последнюю претендентку и как еще решит начать давить на жалость? То, что тетя у принца была виртуозом по части плетения словесных кружев, было, разумеется, понятно, но вот причина всех этих кружений и намеков мне, пока ясна не была. Ну "окромя" самой логичной, конечно же.
