Mapa обратила внимание на то, как странно выглядит игристое вино в хрустале рядом с простым стаканом с дешевым бурым виски в руках Брендана. Девушка улыбнулась и, грациозно склонив голову, приняла из рук испанца фужер.
— Я очень рад, сеньора, что вы соизволили, в конце концов, благосклонно отнестись к моему предложению, — ложно истолковав ее улыбку, заметил дон Луис. — Теперь позвольте называть вас донья Амайя, чтобы вы поскорее привыкли к своему новому имени.
— Донья? — нахмурилась Mapa.
— У нас принята такая форма обращения к женщинам, — терпеливо объяснил дон Луис, и его губы тронула легкая усмешка, глаза же, впрочем, оставались холодными. — Что-то вроде мисс или мадам. Не беспокойтесь, вы быстро к ней привыкнете. Сеньор О'Флинн, не хотите ли вина?
Брендан отрицательно покачал головой и налил себе еще виски.
― Нет, спасибо. Я не переношу эту сладкую водичку. Нам, ирландцам, подавай что-нибудь покрепче.
Mapa вздрогнула, ощутив волну холодного воздуха, пронесшуюся по каюте и окутавшую ее плечи. Она сделала большой глоток вина, внутри у нее вспыхнуло пламя, щеки разрумянились, а по жилам побежало спасительное тепло.
— К счастью, Амайя покинула Калифорнию в отрочестве. Никто и не ждет, что она будет говорить по-испански, — продолжал дон Луис, усевшись напротив Мары и устремив на нее пронзительный жгучий взгляд. — Кроме того, в последний раз все видели ее ребенком, и никто не удивится, что Амайя очень изменилась, превратившись во взрослую девушку. Если честно, я сам не сразу ее узнал, встретив в Лондоне. Это может показаться странным, но в моем представлении вы куда больше похожи на Амайю, чем та девушка, которая по праву рождения считается моей племянницей. Так что не сомневаюсь, все пройдет гладко, учитывая, насколько вы способная актриса, — добавил испанец с оскорбительным превосходством, не ускользнувшим от чуткого слуха Мары. — Если вы сможете справиться с ролью, то бояться нечего.
— Выходит, я могу не помнить никого из своих родственников? — вежливо поинтересовалась Mapa, старательно скрывая острую неприязнь, которую вызывал у нее испанец.
— Разумеется. Но иметь представление о нашей семье хотя бы в общих чертах все же необходимо. Я — родной брат вашей матери, дон Луис Кристобаль Кинтеро, — гордо и отчетливо произнес свое имя испанец. — Владелец поместья Каса де Кинтеро. Моя жена — донья Хасинта, сын — Рауль. Мы все будем жить на ранчо Виллареаль. Это поместье принадлежит дону Андресу Виллареалю, его матери донье Исидоре и кузине донье Фелициане. Там постоянно гостят и другие родственники, но они никакого значения не имеют. — Дон Луис терпеливо рассказывал о своей родне, не обращая внимания на Брендана, то и дело прикладывавшегося к бутылке и старательно делавшего вид, что его нисколько не интересует происходящее в каюте. — Да… еще на ранчо живет американец, Джереми Дэвис. Он секретарь дона Андреса.
— Это он научил вас так хорошо говорить по-английски? — спросила Mapa, искренне удивляясь тому свободному знанию языка, которое демонстрировал испанец.
— Нет, не он, а его отец. Сеньор Дэвис был моряком на торговом судне, которое потерпело крушение вблизи наших берегов. Он решил осесть в Калифорнии, поскольку никогда не тянулся к морскому делу и оказался на корабле случайно. В молодости Дэвис был школьным учителем в Бостоне. Отец дона Андреса, дон Педро, поступил очень предусмотрительно, наняв его гувернером к своим детям и обучив их, таким образом, английскому. Такое впечатление, — добавил испанец с усмешкой, — что дон Педро предвидел нашествие гринго на нашу землю.
— Актерский состав утвержден, труппа выходит на сцену. — Своей наигранной веселостью Брендан заполнил неловкую паузу. — Как долго продлится спектакль, дон Луис?
— Понятия не имею, — беспечно пожал плечами испанец, — Пусть события развиваются своим чередом, торопиться ни к чему. Мы, калифорнийцы, не любим подгонять жизнь и предпочитаем обстоятельно и не спеша обдумывать ее повороты. Безусловно, дону Андресу и его семье понадобится время, чтобы узнать вас получше. Кроме того; придется совершить несколько родственных визитов и принять участие в одной церемонии, — с самодовольной усмешкой продолжал дон Луис. — На скорую руку такие дела не делаются.
