А потом Салли получила письмо и от Фанни. Та писала, что Дэн — милый мальчик и уже во многом помогает ей. Она уверена, что они с Фил полюбят его всей душой. Они надеются, что Дэн останется в Ворринапе и ему будет хорошо с ними.
Салли тоже надеялась, а Дик сказал решительно:
— Самое лучшее, что можно было придумать для малыша, Салли моя, это отправить его на Юго-Запад!
Дик иногда заглядывал к матери по дороге с работы, но всегда мимоходом, только на несколько минут. Эми очень серьезно относится к своим обязанностям хозяйки, говорил он, и ей не нравится, когда он опаздывает к обеду.
— Ты не должен заставлять ее ждать, милый, — соглашалась Салли, и Дик мчался во весь дух на своем велосипеде, чтобы у Эми не было повода огорчаться и сердиться, что он вернулся домой позже обычного.
Как-то в воскресенье Салли решила пойти к ним выпить чаю. Эми назвала это ужином и накрыла на стол попозднее, что вполне устраивало Салли, так как она должна была прежде накормить своих постояльцев.
Отрадно было видеть Дика и Эми в их домике. Они выглядели такими счастливыми, хотя все это немного походило на удовольствие от новой игрушки. Все вещи в доме были такие новые и красивые, и Салли подумала, что у Эми и Дика есть все, чего только может пожелать молодая пара в Калгурли, обзаводясь собственным хозяйством: сетки на дверях и окнах, холодильники и прелестная ванна, не говоря уже о новой мебели, ситцевых занавесках и чехлах. Дик разбил садик и засеял травой лужайку, на которой горделиво возвышался только что поставленный кран для поливки. А в детской Эми показала Салли плетеную колыбельку, затянутую белой кисеей и разукрашенную голубыми лентами.
Пэдди Кеван вернулся в Калгурли. Эми столкнулась с ним в «Звезде Запада», куда она пришла повидаться с Тимом Мак-Суини. Тим был болен и собирался лечь в больницу св. Иоанна на операцию.
Тим только отмахивался, когда ему говорили, что с ним что-то неладно. Он никогда в жизни не болел, говорил он, и не желает, чтобы всякие шарлатаны вспарывали ему живот и ковырялись у него внутри. Но Лора тревожилась. Доктора подозревают злокачественную опухоль, сказала она Эми. Они посадили Тима на строгую диету, но все равно, стоит ему что-нибудь съесть, как поднимаются сильные боли.
Эми заявила, что Пэдди нельзя узнать. Он стал таким франтом и расхаживает по прииску с видом хозяина. Поездка за границу, несомненно, очень изменила его. Война прервала это путешествие, но Пэдди все же провел несколько месяцев в Лондоне, жил в отеле «Сесил» и встречался с людьми, имеющими большой вес в горной промышленности. Он сказал Эми, что едет в Мельбурн, чтобы потолковать кое с кем из министров федерального правительства и заключить одну крупную сделку.
Тим рассказывал, что Пэдди хвастает направо и налево, сколько денег он ссудил правительству под облигации военных займов. Слова «долг перед отечеством» не сходят у него с языка, и он делает щедрые пожертвования Красному Кресту.
На митинге мистер Кеван говорил об «обязанности каждого внести свою лепту, чтобы помочь стране в годину войны», и напомнил при этом о «славных боевых подвигах наших ребят на Галлиполи».
Кто-то из публики крикнул:
— А почему же ты не с ними, Пэдди?
— Клянусь, — сказал Пэдди тоном непоколебимой уверенности, — самое мое горячее желание — быть сейчас с ребятами и колошматить проклятых турок да драться с бошами так, чтоб чертям было тошно. Но правительство Британской империи дало мне важное поручение, и я приложу все свои силы, чтобы справиться с ним.
— Еще один из тех, кто дерется «благословением божиим», — насмешливо выкрикнул кто-то.
— Я теперь стал такой важной персоной, что ты и представить себе не можешь, дорогуша, — доверительно сообщил Пэдди, отвозя как-то Эми из больницы домой в собственной машине. — Эта война помогла мне выйти в люди, так что я не прочь, чтобы она затянулась подольше. Знаешь, какое состояние можно нажить на военных заказах и поставках! Да и в военные займы вкладывать капитал тоже выгодно.
— Постыдились бы говорить так! — возмущенно воскликнула Эми.
Пэдди расхохотался:
