Десятикрылый!
Да-да… Сам наивернейший слуга Морского Короля, свирепый, неодолимый, беспощадный… Не говорите, сожрет всех, до последнего человека… И не думайте спастись, не пытайтесь даже, бесполезно… Покориться, только покориться, пока не поздно еще… Да вы и сами не хуже меня знаете, чего хочет Морской Король… Нужно выполнить его волю незамедлительно, и все уладится. Может быть… А то разорят, разрушат город, сожгут дотла…
Но дракон не пополз к воротам города, которые уже готовились открыть достопочтенные купцы и владельцы лавок, он направился к концу мола, где сильнее, чем прежде, светился Наговорный Камень. Обычно ровное беловатое сияние стало теперь каким-то тревожным, прерывистым, в нем появился слабый красноватый оттенок. Тяжело сопя и взревывая, дракон начал разрывать кладку. Огромные камни летели из-под его лап, точно мелкие песчинки. И все сильнее становилось сияние Наговорного Камня. Оно рассеяло воцарившийся мрак, но в этом пронзительном, почти бесцветном свете лица людей становились мучнисто-белыми и плоскими.
Скорей бы все это кончилось, ужас этот. А там-то мы докажем нашу преданность владыке, сумеем… Пусть только нам возможность дадут, уж мы не оплошаем… Так ведь и она колдунья… Сами видели, что нам грозит… Но и не дракону с ней дело иметь, а нам с вами, почтенный… Да, куда ни кинь — всюду плохо. Там дракон, тут ведьма… Но я так понимаю, что из двух зол…
А дракон тем временем вырыл Наговорный Камень и попытался схватить его, но сразу же отдернул лапу, точно обжегшись. Он взревел так, что с крыш полетела черепица. Потом дракон примерился и ухватил Наговорный Камень зубами. Что-то ослепительно сверкнуло, загремело. И лишь тающая струя дыма, почему-то не подвластная ветру, колебалась на том месте, где недавно лежал Наговорный Камень.
А потом те, у кого хватило мужества не отвести взгляд раньше, увидели, что дракон, удовлетворенно урча, плюхнулся в море, нырнул и больше не появлялся.
И сразу же, как по чьему-то приказу, стих ветер, черные грозовые облака сменились плотными, серыми тучами, и зарядил нудный, мелкий дождь.
Чани, торопливо вбежав в комнату, швырнул промокший насквозь плащ в угол и смахнул ладонью с лица капли дождя.
— Собирайтесь, и быстро, как можно быстрее!
Хани, завороженно слушавший бесконечный рассказ Ториль о плавании капитанов Тан-Хореза к далеким островам Южного моря, недовольно отмахнулся.
— Зачем? Посмотри, что на улице творится.
— Вот именно! Пока творится… Эти трусы решили выдать принцессу Морскому Королю.
Ториль побледнела.
— Не посмеют.
Чани, подскочив к шкафу, начал выкидывать из него прямо на пол меховые куртки, плащи, дорожные мешки.
— Уже посмели. В ратуше собралась свора достойных и благопочтенных горожан, именуемая магистратом; подвывая от страха, они приняли мужественное решение сдаться на милость победителя, сейчас собирают веревки и сети. Тебя намерены ловить, как бешеную собаку.
Однако минутная растерянность уже прошла, и губы Ториль скривила усмешка.
— Ну, это мы еще посмотрим. Посмотрим, что станется с тем, кто решится.
— Да, — подтвердил Хани. — Мы посмотрим.
— Дураки! Куда я дел свою флягу? А, вот она, нашлась. — Чани повернулся, сверкая глазами. — Неужели ты, принцесса, думаешь, что я позволю тебе сделать что-то с ними? Да, они ошибаются, да, они трусят, они хотят совершить подлость. Но можно ли их винить? И потом, это мой родной город, и я не допущу… Мы должны уходить.
— Бежать? — не поняла Ториль. — От шайки лавочников? Никогда! Этого мне не позволяет моя честь. Я проучу их так, что они навек зарекутся…
— И не думай! — перебил ее Чани.
— Так, может, ты и поможешь им? — язвительно спросила принцесса. — Это ведь легко и просто — связать меня.
— Не надо, — устало сказал Чани. — Потом они еще будут благодарить нас, но пока мы должны уходить.
— Будут? — ехидно переспросила Ториль.
— Будут, — уверенно подтвердил Чани. — А главное, твое колдовство тебе не поможет. Здесь дракон, тот самый, десятикрылый.
— Не может быть, — опешила Ториль.
— Может, может. Сам видел. Одевайся быстрее, — Чани швырнул ей плащ.
