Когда мы пришли к пристани, я заметил на дне лодки, в которой нам предстояло плыть, косу и две лопаты, как видно совершенно новые.
— Это еще что, Юп? — спросил я.
— Коса и две лопаты, масса.
— Ты прав. Но откуда они взялись?
— Масса Уилл приказал мне купить в городе косу и две лопаты, и я отдал за них чертову уйму денег.
— Во имя всего, что есть таинственного на свете! Зачем твоему масса Уиллу коса и лопаты?
— Зачем — я не знаю, и черт меня побери, если он сам знает. Все дело в жуке!
Видя, что от Юпитера толку не добьешься и что все его интеллектуальные способности парализованы мыслью о жуке, я вскочил в лодку и поднял парус. Сильный попутный ветер быстро пригнал нас в каменистую, опоясанную скалами бухточку к северу от форта Моултри, откуда оставалось около двух миль до хижины Леграна.
Когда мы пришли, было три часа пополудни. Легран ожидал нас с видимым нетерпением. Он крепко сжал мне руку, и эта нервическая горячность пробудила вновь и усилила мои недавние опасения. В лице Леграна была какая-то мертвенная бледность, запавшие глаза сверкали лихорадочным огнем. Осведомившись о его здоровье и не зная, о чем еще говорить, я спросил, получил ли он обратно от лейтенанта Дж. своего жука.
— О да! — ответил он и залился ярким румянцем. — На другое же утро! Ничто не разлучит меня теперь с этим жуком. Знаете ли вы, что Юпитер оказался совершенно прав?
— В чем оказался прав? — спросил я, и меня охватило горестное предчувствие.
— Жук — из чистого золота!
Он произнес эти слова с полной серьезностью. Я был глубоко потрясен.
— Жук этот принесет мне счастье, — продолжал Легран с торжествующей усмешкой, — он вернет мне утраченное родовое состояние. Что ж удивительного, что я его так ценю? Он ниспослан мне судьбой и вернет мне богатство, если только я правильно пойму его указания… Юпитер, принеси жука!
— Что? Жука, масса? Не буду я связываться с жуком! Несите сами.
Легран поднялся с торжественным и важным видом и вынул жука из застекленного ящика, где хранил его.
Жук был действительно великолепен. В научной ценности находки Леграна не приходилось сомневаться — натуралисты в то время еще не знали такого жука. На спинке виднелись с одного конца два круглых черных пятнышка, с другого — одно продолговатое. Надкрылья были необычайно твердые и блестели, словно полированное золото. Тяжесть жука также была необычной. Учитывая все это, можно было не порицать слишком строго Юпитера за его суждения о жуке. Но как мог Легран разделять мнение Юпитера — оставалось для меня неразрешимой загадкой.
— Я послал за вами… — начал Легран торжественным тоном, когда я кончил осматривать жука, — я послал за вами, чтобы испросить вашего совета и вашей помощи для уяснения воли Судьбы и Жука…
— Дорогой Легран, — воскликнул я, прерывая его речь, — вы совсем больны, вам надо лечиться! Лягте сейчас же в постель, и я побуду с вами несколько дней, пока вам не станет легче. Вас лихорадит.
— Пощупайте мне пульс, — сказал он.
Я пощупал пульс и вынужден был признать, что ни малейшей лихорадки у него нет.
— Бывают болезни и без лихорадки. Послушайтесь на сей раз моего совета. Прежде всего — в постель… Затем…
— Вы заблуждаетесь, — прервал он меня. — Я совершенно здоров, но меня обуревает сильнейшее волнение. Если вы действительно желаете мне добра, вы должны помочь мне успокоиться.
— А как это сделать?
— Очень просто. Мы с Юпитером собираемся в экспедицию на материк, в горы, и нам нужен помощник, на которого мы могли бы положиться. Вы единственный, кому мы доверяем. Ждет ли нас успех или неудача — все равно волнение, которое вы замечаете во мне, утихнет.
— Я буду очень рад, если смогу быть вам полезным, — ответил я, — но скажите, этот дурацкий жук имеет какое-нибудь отношение к вашей экспедиции в горы?
— Да!
— В таком случае, Легран, я отказываюсь принимать участие в столь нелепой затее.
— Жаль! Очень жаль! Нам придется тогда идти одним.
Идти одним! Он действительно сумасшедший!
— Погодите! Сколько времени вы намереваетесь пробыть там?
— Должно быть, всю ночь. Мы отправимся сию же минуту и к восходу солнца вернемся домой во что бы то ни стало.
