– Только не говори мне, что ты жаждешь сделаться курицей. Наседкой, – фыркнул он с отвращением.
– Это зависит от взгляда на вещи, дядюшка. Ваша матушка тоже была наседкой, когда высиживала вас. Но если бы не ее труды, то сейчас мне некого было бы умолять так горячо, как вас. – Теперь она молитвенно сложила маленькие ручки перед собой и возвела глаза к небу.
– Хитрый лисенок, – проворчал дядюшка. – Ты знаешь, чем взять мужчину, столь слабого, как я…
Шурочка подскочила к нему, обвила руками его шею, повязанную шелковым платком в английскую клеточку, чмокнула в щеку. Волосинка усов попала в ноздрю, она громко чихнула.
– Теперь ты хочешь оглушить меня, – проворчал он.
– Ничуть. Просто ваши усы немного длинноваты. Хотите, я их немного укорочу? – Ее пальчики задергались в воздухе, изображая движение ножниц.
– Никогда! – Михаил Александрович, яростно сверкнув глазами, отпрянул. – Только на смертном одре я позволю кому-то дотронуться до моих усов чужим прибором. И лишь потому, что тогда я не смогу запретить. – Он хмыкнул. Потом озадаченно свел брови и тихо спросил, коснувшись правого уса: – Не намекаешь ли, что мои усы длинноваты по нынешней моде?
Он обнял ее за плечи, увлекая к дверям. Они вышли в сени, потом на крыльцо. Ветерок ласково прошелся по лицу, Шурочка улыбнулась.
– Я задал тебе вопрос. – Он легонько потряс ее плечо.
– Это зависит от… – начала она, но не договорила. Конюх подвел к крыльцу ее любимую Нетти, стройную кобылку с аккуратно подстриженной гривой. – Ах, какая ты стала красавица! – Она отвернулась от дяди. – Как замечательно пахнешь. – Она потянулась носом к гриве, от которой исходил запах чистой, нагретой на утреннем солнце шерсти.
Михаил Александрович повел носом, пытаясь уловить то, что так понравилось Шурочке. Но он уловил запах помады для усов. Он поморщился – кажется, перестарался.
– Ладно, я беру тебя с собой. Отправляемся тотчас, Александра. Неприлично, если нас будут ждать.
Они ехали через незасеянное и давно не паханное поле. Потом по серому от дождей мостику. Местами муравьи проели дерево так глубоко, что высыпалась желтоватая труха. Она золотилась на солнце так ярко, что Шурочка вздрогнула. Когда постоянно о чем-то думаешь, это мерещится всюду. Откуда здесь золотая пыль?
Нетти шла под всадницей легко, правда, вес невелик – в Шурочке едва ли наберется три с половиной пуда. Дядюшка предлагал отправиться на дрожках. На такой легкой повозке обычно выезжали помещики на охоту. Впереди восседал возница, а сзади – один или два пассажира. Но Шурочка отказалась. Для нее удовольствие прокатиться верхом. Дядюшка выбрал себе каракового жеребца, тот выступал важно, словно угадав значительность личности всадника.
Они въехали в имение соседа – Модеста Ивановича, всегда лохматого и всегда толстого. Иным Шурочка его не видела, казалось, он пребывал в одном и том же возрасте много лет.
Прежде это поле засевали рожью, дальше шли сады. Текла речка, неширокая и неглубокая. Прежде ее украшали затейливые мостики с резными перильцами. Было время, когда Модест Иванович собственноручно сооружал водопады на этой реке, а на ее берегах по его указанию возводили скалы. В высоком берегу выбирали землю и удивляли гостей, которых приезжало сюда видимо-невидимо, устраивали гроты с беседками.
Годы прошли, мостики и беседки сгнили. Все, что не тронуло время, сгорело – крестьяне, освобожденные от забот барина, сожгли в печах. Водопады пересохли, а там, куда с шумом и плеском низвергалась вода, восхищавшая гостей Модеста Ивановича, колосился густой высокий камыш.
Но нельзя отрицать, что от перемен в окружающем ландшафте можно усмотреть пользу. Как, впрочем, думал Михаил Александрович, в любых событиях и любых переменах.
В этих вновь вызревших камышах водятся утки. К тому же, отметил он, имение Модеста Ивановича все еще в его руках, а не крестьянских. А это значит, что хозяин понимает, как в новых обстоятельствах сохранить старые привычки. Многие помещики со своими имениями уже распростились. Теперь на месте парков колосится пшеница, а бывает и проще – нагуливают бока стада пестрых коров, среди которых бренчит боталом – колоколом на шее – здоровенный и рогатый бык.
