Золотой лев - страница 24

Конечно, в данной ситуации хотелось бы проявить себя Знаменитым следопытом, смелым, отважным рыцарем без страха и упрёка. Следовало бы броситься на жестоких убийц и обратить их в паническое бегство. Но Санчо был в таком ужасе, что не мог и пальцем пошевелить. Он никак не ожидал, что кто-то способен вот так просто взять и убить человека. Взять и убить!.. Взять и…

Некоторое время стояла гробовая тишина. Потом раздался удивлённый голос Карабаса:

— Э! Да ты его задушил?!

— Так ты ж сказал: кончай его. Я и кончил!

— Дурак! Я припугнуть хотел. А ты!.. Как мы сейчас найдём карту?

— Не знаю.

— Чёрт! — Ботинки на высоком каблуке забегали по комнате. — Чёрт! Чёрт! Чёрт!..

— Ну, извини… Перестарался малость. Я просто не понял…

— Заткнись, осёл! — Ботинки прекратили свой бег по кругу и остановились. Значит, так… Перетащим его в багажник… Нет. Оставим его здесь. Повесим на люстру. Пусть легавые сочтут это самоубийством. Разочаровался человек в своей работе, надоели ему до смерти летучие мыши, вот он и полез в петлю. Верно?

— Гениально, — оживился Зяма. — Ну ты голова! Ну ты даёшь!..

— Верёвка есть?

— В багажнике.

— Неси. А я пока стремянку поищу.

— А если этот художник проснётся? Кончать?

— Не проснётся. Я ему бутылку дал. Да и зачем его кончать?

— Он же нас знает!

— Что он знает? Что мы друзья Бориса Устиновича, его, можно сказать, коллеги? Ну и что? Мы приехали помочь в работе своему сотруднику и не виноваты, что он повесился. Верно?

— Верно!

— Тогда за дело. А потом обыщем всю комнату. Может, карта спрятана где-то здесь.

Комната опустела: Зяма на цыпочках умчался за верёвкой, а Карабас шарил в зале — искал стремянку. Санчо понял, что ему представилась чудесная возможность покинуть помещение. Когда преступники начнут обыск, сделать это будет уже невозможно. «Ах, какой сюрприз, — скажут они, вытаскивая Санчо из корзины. — И что это у него за пазухой?» А потом кончат его, как кончили бедного Буратино, потому что ни один уважающий себя убийца не оставит в живых свидетеля. Санчо только на миг представил себе, как его сандалии отплясывают на полу лебединую песню, и ему стало очень плохо.

Он вывалился из корзины. Несколько мгновений лежал, не в силах пошевелиться — онемевшие ноги горели огнём, — а потом поднялся, открыл окно и прыгнул во двор.

Около крыльца слышалось яростное рычание Отелло и сдавленная ругань Дуремара. Пёс вцепился в убийцу, мстя за смерть хозяина. Потом послышался звук удара и собачий визг. Санчо на негнущихся ногах заковылял к дырке в заборе, где его напряжённо ждали друзья.

— Бежим! — прошептал он. — Быстрее! Иначе меня кончат. А за компанию и вас.

Уговаривать рыцарей не пришлось. Измученные долгим ожиданием, полуночными страхами и тревогой за товарища, они припустились со всех ног, а Санчо на бегу рассказывал им о карте, о разговоре между бандитами, о жуткой смерти биолога Бориса Устиновича Ратинова и ещё о том, что он совершенно не представляет, что им делать дальше, потому что напуган до смерти и совершенно не в состоянии соображать.

Санчо испугался бы ещё больше, если бы узнал, что, вернувшись со стремянкой в комнату, Карабас увидел опрокинутую корзину, распахнутое настежь окно и сразу же всё понял. Он заглянул в корзину и вытащил оттуда скомканный кусок белой тряпки, на котором оранжевой гуашью было нарисовано странное существо.

— На колобка похоже, — сказал Зяма-Дуремар. — Только сильно небритого.

— Кажется, мы были здесь не одни, — задумчиво сказал Карабас. — Кажется, кто-то сидел в корзине и всё видел. И не удивлюсь, что этот кто-то прихватил с собой карту. Проблема… Но мы её уладим. Верно, Зяма?

— Верно сказано, — откликнулся Дуремар. — Лучше и не скажешь.

Ася Чёрная Метка подкралась незаметно, как и подобает пиратской лазутчице. Эти сундуки неповоротливые — рыцари ордена Золотого Льва — ничего не заметили: сидели себе за своим дурацким круглым столом и во весь рот зевали, видно, не выспались. Зевали они так сладко, что Ася и сама зевнула, хотя спать совсем не хотела.

— Давайте что-нибудь решать, — сказал Великий Магистр. — А то сидим, молчим… Я сейчас засну. Да и не верю я… Санчо! Может тебе всё привиделось?