Юрий Тимофеевич сердито сопел. Для кого он капитал зарабатывает не покладая рук? Компанию развивает? Астра, что ли, будет продолжать страховой бизнес? Он на внуков надеялся, мечтал мальчишек растить, непременно двух, — чтобы один другого сильнее был и умнее. А дочь и не думает замуж выходить и тем более рожать.
— Ты пойми, Лёля, ей уже тридцать стукнуло, — не выдерживал он. — Еще лет пять, и придется это… как его… в пробирке детишек выращивать!
Жена хмурилась, поджимала губы.
— Не преувеличивай. Некоторые и в сорок рожают. Вон Нинка…
— Хватит меня баснями кормить! — взрывался Ельцов.
Потом, конечно, успокаивался. У каждого — своя судьба. Он дочери не указ. Пусть живет, как хочет. В кого она такая? Ни в отца, ни в мать… Что она любит? Во что верит? На что надеется? Черт ее разберет.
Отношения Астры с Матвеем Карелиным складывались сложно. С одной стороны, они начались драматично, имея все предпосылки перерасти в глубокое чувство, с другой — в них изначально была ложь, и эта ложь удерживала их от развития. Мнимое положение жениха и невесты, под которым подразумевалось опять-таки мнимое гражданское супружество, ужасно запутывало ситуацию. Ельцовы смирились, что дочь живет с молодым мужчиной без официального оформления брака. Это не редкость. Но когда она заявила: «Мы разъезжаемся!» — они пришли в недоумение.
— Мы хотим проверить свои чувства, — объясняла Астра. — Поживем порознь. А вдруг, мы ошиблись, и вместо любви испытываем друг к другу просто симпатию? Принять дружеское расположение за любовь так легко!
Мать с отцом молча разводили руками. Что они могли сказать? По-видимому, первый опыт дочери, когда она собиралась выйти замуж за человека, который спал с ее подругой, наложил свой отпечаток. Обжегшись на молоке, девочка дует на воду.
— По-моему, этот Матвей — неплохой парень, — говорил Ельцов. — Раз терпит ее выкрутасы.
На семейные торжества в загородную резиденцию Ельцовых они продолжали приезжать вдвоем, но после — отправлялись каждый к себе. Матвей подвозил Астру на Ботаническую и прощался, проклиная себя за нерешительность.
Она не приглашала его ни выпить чаю, ни посидеть, поболтать. На ниве частного сыска, которым Астра занималась от скуки, наступило затишье. Никаких расследований, как назло, не подворачивалось.
Оба не подавали виду, что им чего-то не хватает. Матвей с головой погрузился в работу — его конструкторское бюро набрало заказов, и сотрудники не справлялись. По будням он до позднего вечера сидел в офисе, выходные проводил в военно-спортивном клубе «Вымпел». В октябре отправился со своей группой «трудных» подростков в пеший поход по Новгородской области, показывал места бывших боев, заброшенные монастыри. Маршрут выбрал экстремальный, чтобы как следует встряхнуть изнеженных барчуков. Учил выживать в условиях болотистой местности, разжигать костры под проливным дождем, оборудовать жилье в лесу. Вернулись в Москву уставшие, но довольные. Парни не ныли, проявили характер и не посрамили своего наставника. Оказывается, они успели много почерпнуть на тренировках, выработать необходимые навыки. Бросок на дальнее расстояние не выбил их из колеи, а, наоборот, мобилизовал.
— Если в лесу заблудитесь, с голоду и холоду не умрете, — хвалил их Матвей.
В пустой квартире все напоминало ему об Астре. Компьютер, за которым она просиживала ночи напролет, кресло, которое она облюбовала для чтения, расставленные повсюду бесчисленные свечи: желтые, красные, зеленые, толстые и тонкие, фигурные — всякие. «Буду приходить в гости и зажигать, — улыбалась она. — Обожаю огонь!»
Это произнесенное ею вскользь «в гости» резануло слух. Неужели они только друзья? От Матвея впервые ушла женщина — не жена, не любовница. Ту мимолетную близость, что случалась между ними, нельзя было назвать интимной связью. Скорее платонической любовью. Идиотской, нелепой.
До сих пор он первым расставался с дамами и никогда не жалел о прошлом. Что ушло, то ушло. Из-за Астры он порвал со своей пассией — Ларисой Калмыковой. Вот бы она повеселилась, узнай, как у него обстоят дела на любовном фронте!
