"Можно поиграть и в молчанку, — подумала Кэти. — Черт с вами! В конце концов вы сами пригласили меня на остров, я не напрашивалась". Она прекрасно помнила предупреждение Барриша, однако все же спросила:
— А когда люди обосновались на Кинкайде?
— Клан Кинкайдов приобрел этот остров в конце восемнадцатого века. Остальные семьи появились в начале девятнадцатого.
— Как интересно! — пробормотала Кэти и бросила осторожный взгляд на Фиске, с удивлением обнаружив, что он улыбается. Но улыбка исчезла так же внезапно, как появилась. Он заметил ее взгляд, вопросительно поднял брови. Она быстро отвернулась, чувствуя, что смущается и начинает краснеть.
Поднявшись на высокий холм, девушка остановилась и посмотрела назад. Небо казалось серебристо-голубым. Под ногами, словно в миниатюре, лежала сверкающая гавань, окруженная деревьями и кустарниками. Птичьи голоса наполняли воздух.
Сняв с плеча кофр, Кэти поставила его на землю и вздохнула. Ощущение было такое, будто они прошли как минимум сотню километров. Разглядывая нетронутую цивилизацией природу, подумала, что попала словно на другую планету — ни городской суеты, ни шума.
Фиске наблюдал за ней. А когда заговорил, в его голосе ясно прозвучали предупредительные нотки:
— Мы очень ценим наше право на уединение.
Кэти вспыхнула. Она и не собиралась вторгаться в их замкнутый мир, просто любовалась его красотами. Схватив ремень, закинула кофр на плечо и ледяным тоном заметила:
— Я прекрасно осведомлена об этом и не собираюсь нарушать ваше право собственности.
— Вот и хорошо, — он улыбнулся. Чувствовалось, его что-то очень забавляет.
Наконец, спустя минут двадцать, которые они прошагали в полном молчании, Кэти увидела большой дом с черепичной крышей и тремя трубами, уходящими в небо.
— Добро пожаловать в Мэнор, — тихо произнес Спенсер.
Прислонившись к двери веранды, Фиске смотрел на сестру, которая шла через луг к дому. Несмотря на решительную походку и улыбающееся лицо, по всему было видно, что она недовольна. Похоже, не в восторге от гостьи, которая в данный момент распаковывала вещи в комнате на втором этаже. Фиске крепче сжал кружку с горячим кофе, резко повернулся, вошел в дом и со вздохом опустился в покрытое накидкой кресло.
Мать и отец, сидящие по обе стороны камина, молчали, но напряженная атмосфера царила и здесь, в гостиной.
— Как она выглядит? — спросила Дороти Спенсер.
— Я видел ее только мельком, — небрежно ответил сын.
— Фиске! — укорила мать.
— Ну хорошо, — рассмеялся он. — Никакой косметики, внешне вполне интеллигентная девушка, но багажа хватит на целый месяц.
— На месяц?! — отец, просматривающий вчерашнюю газету, обеспокоенно поднял глаза и поверх очков сурово взглянул на жену. — Дорогая, ты обещала не больше трех дней.
— Там камеры, папа, камеры. — Фиске озорно улыбнулся отцу. — У нее много аппаратуры.
— Пусть занимается своими съемками и не сует нос в наши дела! — заявил Дуглас Спенсер и вернулся к газете, шелестя страницами.
Почти одного роста с сыном, только с седеющими волосами, он был одет в старомодную фланелевую рубашку и выпачканные краской брюки — любимую униформу, в которую всегда облачался, работая над своими абстракционистскими полотнами. Фиске подумал, что сейчас отец совсем не похож на богатейшего в стране человека, ежегодно жертвующего миллионы долларов на благотворительность, и уж подавно — на главу крупнейшей корпорации.
— Что еще, Фиске? — Мать поставила пустую кружку на кофейный столик и с интересом посмотрела на сына. — Что еще ты можешь о ней сказать? По-моему, ты что-то недоговариваешь.
Он вспомнил большие карие глаза, решительность, с которой девушка подхватила свой кофр, и улыбку, озарившую ее лицо. На какое-то мгновение стушевавшись, подумал, что Кэти нельзя назвать красавицей, хотя что-то в ней есть привлекательное, только что именно, объяснить не мог.
Дверь открылась, прервав его мысли.
— Вот и я! — объявила Барбара Спенсер Дэвидсон, стройная, слегка веснушчатая женщина тридцати восьми лет, светловолосая, с зелеными глазами и чуть вздернутым носиком.
Она опустила на пол тяжелую сумку, затем пересекла комнату и отдала матери почту, а перед отцом положила стопку свежих газет.
