Черная хроника Глава 6. Золото и вино
Я держал в руках нечто необыкновенное, вроде огненной птицы с островов Эльбан. Что мне делать с нею? Что делать с огненными птицами? Все знают: они приносят удачу, но как с ними поступать, когда они в руках? Ощипать и украсить пламенными перьями жилище? Посадить в клетку? Выпустить на волю? Съесть?
Я мысленно обратился к Астар и Аххашу: ну? как дальше поступить с нею? В ответ — сумбур, путаница, так бывает иногда, очень редко. Э! Придется самому разбираться с этим. Рыбья моча! Пока у нас с ней одна цель — выжить. Будем двигаться в эту сторону.
— Сядь! — велел я ей.
Она подчинилась неторопливо, как подчиняются люди, которым несвойственна покорность. От нее несло гневом и каким-то странным изумлением. Глаза округлились, что-то она искала во мне или на мне, возможно, хотела спросить, но не знала как и даже, как видно, не совсем понимала, что именно. Надо полагать, ее интересовали очень простые вещи: какого рода дерьмо попалось ей на дороге, зачем это дерьмо поубивало всех прочих и к чему этому дерьму такая славная девочка, как она? Кстати, я посмотрел на нее... нет, не ко времени это будет... очень хорошая кожа... нет, не хочу, во всяком случае, не сейчас, вообще, Аххаш, что-то иное с ней надо делать... или все-таки это? — не сейчас, не хочу.
Чертовка и сама, кажется, пытается влезть ко мне в голову.
— Ни-ни, девочка. Я быстрее убью тебя.
Убралась.
Я порылся в поясе у зеркальной, у той кривошеей стервы, она выглядела как старшая — точно! — нашел ключ и отомкнул замочки на цепях у... птицы. Руки развязывать не стал. Пока. Пригляделся к убитым чешуйчатым. Этот, кажется, подойдет. Стянул с него сапоги, примерил, жмут, Аххаш! Что за чума! Стянул со второго. Хорошо. Новые, отличные сапоги, на ногах у него никаких болячек нет, мне пришлись впору... Хотел взять еще одну пару про запас, но неудобно тащить...
— Как тебя называть? — спросила она.
Имя? Говорят, они могут навредить, эти зеркальные, зная чужое имя. Настоящее имя.
— Я — Крыса. Зови меня Крысой.
Настоящая судорога искривила ее красивое лицо. Аххаш и Астар, чем эта баба так недовольна! Я спас ее от смерти и до сих пор не услышал ни слова благодарности. Впрочем, по всему видно: она из тех людей, которые не умеют благодарить.
— Позволь поинтересоваться: Крыса — твое настоящее имя?
— Настоящее тебе ни к чему.
Проклятие! Она повеселела. Видно, не хочет водить компанию с морскими Крысами. Подавай ей что-нибудь поблагороднее. С другим названием. Босая зеркальная гадюка. Что за хитрость в тебе заключили боги?! Тебя они привели ко мне или меня — к тебе? Кстати, до сих пор босая...
Я стащил сапоги с десятницы, застывшей на каменных квадратах в позе собирания собственных внутренностей. Присел перед... как ее зовут?
— Подними ногу!
Вместо этого она попыталась отползти подальше. Глаза — по золотому солиду имперской чеканки размером. Точнее, по серебряному денарию: красивые глаза, пепел с угольком посередине... Шторм отвращения. Аххаш Маггот! Не боялась бы меня, ударила бы пяткой в лицо.
Я посмотрел на нее.
Разумная женщина. Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать два? Если двадцать — не по годам разумная: видит и понимает, какая опасная тварь подносит ей сапог. Подняла ногу, подогнула стопу — словом, ведет себя примерно. Тянет от нее густой злобой и, кажется, каким-то разочарованием. Теперь второй... Штанишки ее не на сапоги были рассчитаны. Не штанишки, а рыбье дерьмо, и больше ничего. Складки какие-то, складки, застрял сапог — трижды рыбье дерьмо! — я обуваю проклятую девчонку, а проклятый сапог смеет не подчиняться!
— Подтяни штанину.
Чем она подтянет? Зубами? Дурак-то. Принялся подтягивать сам. Кожа на ее лице, белая-белая кожа сделалась пунцовой от гнева. Имперцы страшно дорого продают такие ткани, у них секрет, — как покрасить материал в пурпурный цвет, или в пунцовый, или в алый, больше никто не умеет. Аххаш! Как пламя вокруг пепла. Сейчас ее прорвет... Пошло.
