Доехав до Управления, Гуров сразу прошел в кабинет Орлова.
— А, Лева! Проходи, — приветствовал его генерал. — Ну как там, все в порядке?
— Если под «порядком» подразумевается бесхозный труп, то да.
— Рад, что ты в хорошем настроении, но шутки твои в данном случае неуместны. Дело неприятное. И чем быстрее мы с ним развяжемся, тем спокойнее будем спать. Я-то уж точно. Так что там, на месте? Осмотрели все тщательно?
— Да, вполне. Ребята поработали вполне профессионально, все сфотографировали, пистолет изъяли, отправили на экспертизу. У трупа в голове дырка, так что по поводу причин смерти, думаю, разночтений не возникнет. Правда, лежал он как-то уж чересчур аккуратно, но…
— Не-ет, не-ет! Это ты мне даже не начинай! — замахал руками Орлов. — Я даже слушать не хочу. У человека месяц назад дочь умерла, и я тебе сто свидетелей приведу, которые своими глазами видели, как он страдал, и своими ушами слышали, как он говорил, что теперь ему и жизнь не мила. Так что могу тебе повторить твои же слова — по поводу причин смерти разночтений быть не может. Понятно тебе это слово? Не мо-жет.
— Да понятно мне, понятно. Зачем так волноваться?
— А затем. Затем, что мне в отличие от тебя известно, какие люди этим делом интересуются. И мне эти проблемы не нужны. Абсолютно! Понятно тебе это слово? Абсолютно не нужны! И вообще, что это у тебя за манера такая, Гуров, на пустом месте всегда «подоплеку» выискивать? Дело — яснее ясного.
— Так я об этом и говорю, — поспешил подтвердить Лев, уже начинавший уставать от этого шквала эмоций. — В целом все в порядке. Место осмотрели, пистолет отправили на экспертизу.
— В целом. Знаю я это твое «в целом», — недоверчиво поглядывая на полковника, проговорил Орлов. — Ладно. Слушай сюда. Человек этот — Рябов Дмитрий Петрович. Чиновник самого что ни на есть высочайшего ранга. Работал в Министерстве обороны, занимался контрактами на производство военной техники. Конкретно — авиационной. Еще более конкретно — курировал заказы объединенной авиастроительной корпорации. Это несколько очень серьезных предприятий, если ты не в курсе. Можно сказать, вся наша военно-воздушная техника там выпускается. И истребители, и ракетоносцы, и прочее, что на вооружении находится. Хотя не об этом сейчас речь. Просто я тебе хочу объяснить уровень, чтобы ты понял, о каких людях речь идет.
— Да я понял.
— Погоди, не перебивай. Так вот, значит, у этого Рябова около месяца назад умерла дочь. Самоубийство.
— Как? И здесь самоубийство? — Удивление полковника было совершенно искренним.
— Погоди, не перебивай! Там что-то вроде несчастной любви. У девушки этой был парень, и парню этому однажды сильно не повезло. Он оказался в СИЗО, а в СИЗО, сам знаешь…
— Минуточку! Как-то у меня плохо вяжутся дочка чиновника из Минобороны и парень из СИЗО.
— А ты, похоже, решил, что его за мордобой взяли? — усмехнулся Орлов. — Нет, Лева, за парня ты не волнуйся. У парня этого все в шоколаде было, пока его за руку не схватили. Правда, конкретно в его дело я глубоко не вникал, но в общих чертах могу тебе сказать, что устроен он был неплохо, как говорится, при «кормушке». Тоже, кстати, что-то связанное с военной промышленностью и госзаказами. Вполне возможно, что сам же Рябов будущего зятька и пристроил. Только впрок не пошло. То ли не сориентировался парень вовремя, то ли слишком жадным оказался, только поймали его на нехороших делах. Ну и, соответственно, закрыли. Но по-настоящему не повезло ему даже не в этом. Закрыть-то любого могут, а вот так, чтобы живым оттуда не вернуться, это не с каждым случается.
— Убийство в СИЗО?
— Именно. В одной камере что-то с соседями не поделил, перевели в другую. Но, видно, и там не прижился. В общем, нашли его мертвым, и признаваться, как ты и сам, наверное, понимаешь, никто не спешит. Сокамерники говорят, что было самоубийство, следователи вроде бы склоняются к тому, что убийство, а воз, как говорится, и ныне там. Оно и до сих пор еще не закрыто, дело это, насколько я знаю. Но для девушки все это, похоже, стало уже неважным. Любимого нет, а уж убийство там или самоубийство, это вопрос шестнадцатый. Погоревала она, погоревала, да и следом отправилась. Наглоталась таблеток, запила водкой. Вечером Рябов с работы пришел, «Скорую» вызвал. Да только поздно. Врачи определили, что к тому моменту она уже несколько часов мертва была.
