Фелдкирк трясет головой и слегка улыбается, отчего становится вдруг похожим на мальчишку:
– По этой теме мы не хотим печатать ЗНП.
– Вот как!
Теперь смысл неожиданной беседы понятен.
По закону Пентагон обязан выставлять все свои программы на открытый конкурс контрактов. Для этого в «Коммерс бизнес дейли» печатается Запрос на предложения, обрисовывающий основные характеристики требуемого оборудования. Все бы и хорошо, но советская разведка тоже покупает «Коммерс бизнес дейли», получая таким образом приличное представление об американских военных возможностях. В данном случае русские постараются быстренько создать радарные системы, закрывающие это самое окно.
– Кроме того, – продолжает Фелдкирк, – если они узнают, что нужно ускорить работы по противовоздушным системам, и сумеют это сделать, все наши старания пойдут насмарку. Так что эту программу мы делаем сверхчерной и хотим поручить ее компании, которая, по нашему мнению, выполнит работы лучше, чем любая другая.
Все это, конечно же, незаконно. Теоретически. Но ведь Пентагону все-таки поручено защищать страну. Некоторые программы приходится хранить в тайне, это признает даже Конгресс. Если уж на то пошло, черные программы – обычная часть системы, некоторые из членов Комитета по вооруженным силам слышат о них чуть не каждый день. Но вот сверхчерная… такая программа остается в ведении исключительно Пентагона и выбранного им подрядчика.
Значит, ЛСР получила контракт. Прочие оборонные компании жаловаться не станут, даже если что-нибудь и прослышат – у всех есть свои секретные программы.
Фелдкирк продолжает оправдывать решение сделать программу сверхчерной:
– У нас есть и другие способы удержать Советы от броска. Поэтому нет нужды трезвонить об этой системе, запугивать противника. Пока они о ней не знают, у нас есть защита – если танки все-таки попрут, им конец. Устарелые, как авианосцы, они станут легкими мишенями, что твои утки в пруду. Кроме того, теперь правительство сможет серьезно отнестись к переговорам по тактическому ядерному оружию. Тогда Советы немного смирятся с нашими космическими установками, заодно снимется напряженная ситуация с ядерной артиллерией в Турции, Саудовской Аравии, Таиланде и где там еще. А то ведь что получается – или ты используешь эту технику в первые же минуты, или она погибла. Подобная ситуация никому и никогда не нравилась, но деваться было некуда. Ну а так мы сможем покончить с этим риском – получим способность сделать все необходимое и без тактического ядерного оружия.
– Да, – кивает Макферсон, – хорошо бы. – Сейчас ему не хочется и думать, насколько вся американская стратегия завязана на ядерное оружие. Оборона организована, мягко говоря, неумно. – Но ты же понимаешь, мне нужно переговорить с начальством.
– Само собой.
– Хотя, правду говоря, я не могу себе и представить, чтобы мы отказались от такого предложения.
– И я не могу.
Фелдкирк поднимает бокал, и они пьют за будущий контракт.
На следующее утро Макферсон звонит Стьюарту Лемону.
– Да, Мак?
– Я насчет моей встречи с майором Фелдкирком из ОЭС.
– Да? Что ему понадобилось?
– Нам предложили сверхчерный контракт.
3
Стьюарт Лемон, начальник Макферсона, стоит у окна своего кабинета и смотрит на Тихий океан. День близится к концу, низкое солнце окрашивает остров Санта-Каталина в нежно-абрикосовый цвет, золотит паруса яхт, скользящих к своим стоянкам, у мыса Дана и в Ньюпорт-Бич. Кабинет располагается на верхнем этаже высотного корпуса ЛСР, на прибрежном обрыве между Корона-дель-Мар и Лагуной, прямо напротив мыса Риф. Лемон часто повторяет, что вид из его окна – лучший во всем округе Ориндж; возможно, он и прав – вид не включает ни клочка земли, кроме отдаленной глыбы Каталины.
В этот самый момент Деннис Макферсон поднимается на лифте, чтобы рассказать о своих переговорах с Фелдкирком; Лемон думает о предстоящей встрече и вздыхает. Делать так, чтобы твои подчиненные прикладывали к работе максимум усилий, – настоящее искусство, в каждом отдельном случае нужно применять свой особый метод. Лемон давно руководит Макферсоном и давно понял, что лучше всего этот человек работает из-под палки. Взбесить его, наполнить его ненавистью – и он прямо набросится на дело, будет работать яростно и продуктивно. Да, в этом нет сомнений, но насколько утомительными стали их отношения! Взаимная неприязнь из деланой превратилась в самую настоящую. Теперь с трудом сдерживаемая дерзость, почти наглость неотесанного, лишенного всяких манер инженера не столько уже забавляет Лемона, сколько раздражает. То, что позволяет себе этот Макферсон, не лезет ни в какие ворота, и помыкать им стало почти приятно.
