Белоцветов с сожалением о том, что можно было продолжить разведку, кабы не свирепая природа, обещавшая быстрые морозы, отдал приказ на выход. А когда принял это решение, сам и обрадовался. Знал он, что ждет его Пелагея в Рыбном. Стосковался он по ее ласке, по телу ее желанному, по глазам ее любящим. «Вот вернемся — женюсь! — принял он решение. — Хватит холостяковать, пора семью строить! Плевать, что простолюдинка, насмотрелся на барышень родовитых, они ей в подметки не годятся. А в постели ей вообще равных нет! Принцесса! Ведьма! Шлюха! Все, свадьба, и точка!»
Федор тоже скучал по Анюте. Как там сложится со сватовством? То, что Никифоров умер, в экспедиции не знали. «Не отдаст добром, уйдем без благословения и обвенчаемся в церкви», — думал Федор. Теперь он не боялся, Семен и Фрол в обиду не дадут. Коротки теперь руки у Никифорова, вернее, одна рука, вторую ему его же дружок верный и отстрелил. Федор не злорадствовал, просто посчитал, что справедливость есть на этом свете. Раз людским судом не достать злодея, его Бог накажет. Так и вышло. Он ждал встречи с Анютой.
— Федор, давай ладанкой попробуем, — предложил ему Семен на одном из ручьев.
— Никак то невозможно, Семен, — потупясь, ответил Федор.
— Это почему? — удивился Семен.
— Нету ее у меня.
— Как нету? Потерял? — с тревогой в голосе спросил Семен.
— Нет, перед уходом к вам я ее в селе оставил. Я же не знал, что так все сложится.
— Слава богу, не утерял, ну ты, Федька, напугал меня. И где ж она?
— Я ее Анюте на шею надел, сказал, чтоб берегла до моего возвращения.
— Никифоровой?! Ну ты, Федор, даешь!
Семен аж сел от такого неожиданного ответа.
— Сам в руки врага нашего заклятого ладанку отдал и стоит как ни в чем не бывало!
— Анюта не враг, она невеста моя.
— Она знает, что ты ей на шею нацепил?
— Нет.
— Слава богу, хоть так.
— Даже если бы и знала, она ее все одно для меня сохранила бы.
— Ой, беда с тобой, Федька, наивный ты человек. Ладно, я тебе ее отдал, ты вправе ею распорядиться. Жаль, проверить хотелось ее в деле. Плохо, если в чужие руки она попадет, не потому, что она к золоту водит, а потому, что память Лексея не сохраним.
— Да цела она, будь уверен, Семен, чего ты, рази я тебя подводил когда?
— Нет, не подводил, а Анюта девчонка, она потерять, просто обронить где-нибудь может, понимаешь?
— Ладно, вернемся, посмотрим.
— Вот и посмотрим.
Никто в экспедиции больше разговоров о ладанке не вел. Все знали о ее существовании, все думали, что она все-таки у Семена и именно она водит старателя, указуя золотоносные места, но никто об этом открыто не говорил. Это была как бы общая тайна. Этот ореол таинственности висел над Семеном, отношение к нему было особое, тем более что всем было известно о приказе Белоцветова оберегать старателя. Никто без дела к нему не подходил. Однако вечерами, намаявшись на работе, все собирались у его костра послушать старательские байки, которых Семен знал немерено. Особенно одна, про мужика крепостного, который на Урал-камне самый большой самородок нашел. Через то вольную получил, и денег ему от царской казны выпало немало. Так вот о том, как он с этими деньгами жизнь свою устраивал, Семен мог рассказывать бесконечно. Б конце концов пропил он вес деньги и назад в крепостные вернулся, не смог вольным жить. Но погулял на славу. Хохот у костра стоял до полуночи. Приходилось народ силком гнать на отдых.
Дорога домой всегда короче. Вышла экспедиция в Рыбное аккурат к воскресенью. Перед селом Белоцветов всех работников предупредил: кого в селе пьяным заметят, на другой сезон могут не приходить, не возьмет. Ему безголовые работники не нужны. На том и простились с начальством. Белоцветов, забрав с собой Пелагею Уварову, и Спиринский укатили в Красноярск. Необходимо было срочно оформлять участки в Горном приказе. Семен, по просьбе Белоцветова, оставался на зиму в селе готовиться к будущему сезону. Нанимать людей, строить склады — в общем, организацию сложного хозяйства будущего прииска возложил на плечи старателя Белоцветов, и не ошибся. Семен был рад этому поручению, а когда человек делу рад, толк будет. Он настолько рьяно взялся за работу, что Федор долго уговаривал его сходить на Тесееву реку, на то место, где ладанка его куда-то вела, да так и не уговорил.
