— Зайца сожрала, с-собака! Нет чтобы нам принести, а, бандитка?!
Снежка в ответ независимо отворачивала голову, дескать что с тебя взять, ты же «мышей не ловишь». На охоту с Иваном она шла довольно неохотно, сытый голодному не товарищ. Так что пробавлялись мы все тем же диетическим рационом: суп из мороженых опят да кедровые орехи, щелкай не хочу.
Лишь на четвертые сутки мы обнаружили что-то похожее на устье реки. Часов до десяти стоял туман, и Жереба, прихватив лайку, отправился на поиски охотничьего счастья. Мы же занялись починкой плота. Камни и мели Попутной сделали свое дело, перетерли веревки на крайнем бревне, и теперь оно подпрыгивало на ходу, постепенно освобождаясь от стяжной доски. С ним ковырялись Андрей и Павел, а я топтался на берегу, наблюдая за их леденящим душу и тело трудом.
Связав кое-как концы бревен, Андрей поднял голову, посмотрел вниз по течению и присвистнул:
— Вот это да! Мы что, уже доплыли до океана?
Действительно, слишком уж большой простор открывался по курсу нашего нехитрого корабля.
— Юр, возьми бинокль и сгоняй вон на ту сопку, — Андрей кивнул в сторону ближайшего склона. — А мы пока хоть погреемся.
Пока они прыгали около костра, я нехотя полез в гору. На голодный желудок даже путешествие в сортир кажется утомительным. Минут десять я карабкался на пологую сопку, безлесую, покрытую пожухлой скользкой травой. К концу короткого путешествия я взмок от пота, начала кружиться голова.
— Ну, Юрок, ты дошел, — бормотал я, шагая вверх. — Интересно, это от голода или от счастья?
Взойдя на вершину, я сделал еще несколько шагов и неожиданно для себя оказался на самом краю скалы. Если с нашей стороны это действительно был гигантский холм, то с другой стороны его порядочно изгрызла текущая внизу река.
Я, конечно, обрадовался. Это мог быть только наш старый знакомый Оронок. Полюбовавшись быстрым течением его вод, я перевел взгляд чуть дальше и… плашмя упал на землю.
На противоположном берегу у слияния рек были какие-то люди. Сначало я увидел поднимающийся дым, а потом и людей. Приникнув к биноклю, я долго разглядывал их. Без сомнения, это были наши старые знакомые. Я прекрасно разглядел долбленку, маленькую фигурку Илюшки-эвенка, копошащегося у костра. До их стоянки было метров двести-триста, не больше, и сверху все было видно как на ладони. Около деревьев стоял точно такой же балаган, как и на прежней стоянке Илюшки. Я понял, что поджидают они нас давно. На развилке поваленного дерева около самой реки пристроился автоматчик. При мне же его сменил другой.
Увидел я и Куцего. Он на четвереньках выбрался из балагана, подошел к костру, спросил о чем-то эвенка. Тот в ответ пожал плечами, и Куцый неожиданно заехал Илюшке кулаком по уху. Тот упал, затем медленно поднялся, потряс своей косматой головой и медленно пошел в тайгу. Я даже пожалел старика, хотя во всех своих неприятностях был виноват только он сам.
Надо было предупредить друзей, но я долго не мог оторваться от созерцания этой странной картины: мирный быт людей, взявшихся убить нас любой ценой. Лишь когда все шестеро собрались возле котелка и принялись шурудить в нем ложками, вылавливая здоровенные куски мяса, я сглотнул слюну и двинул вниз.
Спускался бегом, поэтому, запыхавшись, долго не мог произнести ни слова. Плот уже был готов, не было только наших охотников.
— Ну, что там такого интересного разглядел? — благодушно поинтересовался Андрей, привязывая к плоту рюкзак.
— Там… Куцый, — еле выдавил я. Лейтенант сразу все понял.
— Значит, все-таки они нас раскусили, — сказал он. — Догонять не стали, а ждут здесь.
— Как они узнали? — не понял Павел.
— Да просто. Что думаешь, карта только у меня есть? Эвенк еще поди подсказал. — Андрей изменился в лице. Мне показалось, что он словно постарел. С удивлением я увидел то, что не замечал раньше, седину в волосах Лейтенанта.
— Значит, мы здесь, — Андрей ткнул в точку на карте. — Не так уж и много осталось. Надо подождать до ночи и попробовать проскочить мимо них в темноте. Может, удастся…
И, словно опровергая его слова, откудато из-за соседней сопки ударил выстрел. Мы вскочили на ноги.
