— Неужели ты действительно отдашь этим козлам золото? — поинтересовался Иван у Лейтенанта.
— А что делать-то? — удивился тот. — Конечно, отдам. Нам двадцать пять процентов полагается…
— Нет! — перебил его Павел. — Это за клад дают двадцать пять процентов суммы. А за это, я думаю, нам ничего не дадут.
— Почему? — не понял я.
— Мы же его не нашли? Это не клад, это просто наше золото.
— Правильно он говорит, — поддержал его Иван. — У нас один мужик мешок с деньгами нашел. «Уазик» проехал с инкассаторами, а в полу машины дыра была. Ну мешок и вывалился. А он на мотоцикле с рыбалки ехал, подобрал. Нет чтобы припрятать да зажить по-человечески, так он с ним в милицию приперся. Там сначала даже не поверили, решили, что он штуки три таких мешка надыбал, а одним решил глаза замазать. Где, говорят, остальные? Хорошо, тут с леспромхоза позвонили, подтвердили, что один из мешков с зарплатой потеряли. И сошлось все до копейки.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Павел.
— Ну что! — ухмыльнулся Жереба. — Поблагодарили, руку пожали да пинка под зад. Через месяц, правда, часы вручили. Вот такие, как у Лейтенанта, непромокаемые. Но он их этой же зимой на рыбалке утопил, в проруби.
Я как-то приуныл. Слишком уж я рассчитывал на это золото, вернее, на деньги, заработанные в артели.
— Но с нами же должны рассчитать за ту работу. Что мы, зря, что ли, горбатились целых три месяца? — горячился Андрей.
— А кто? — спросил я. Мне вдруг стало ясно наше беспросветное положение. — Артели к этому времени уже не будет. Если Иванович не врет, то сейчас уже от «Зари» даже следа не осталось. А государство нам ни копейки не выплатит, оно тут не при чем.
— Ну, тогда еще проще. Сдадим золото государству и огребем кучу денег, — продолжал фантазировать с энтузиазмом Лейтенант.
— Дадут, да догонят, да еще раз дадут, — съехидничал Иван. — Ты что, государство наше не знаешь? Оно удавится, но не отдаст своего. Вон я с одним мужиком сидел. Тот на рыбалке самородок нашел, килограмм с лишним. Сколько он с ним хлопот себе нажил, ты не представляешь! Чтобы мыть золото, нужно брать лицензию, а у него лицензии не было. Он доказывал, что случайно нашел, а ему: ладно врать, говори, где еще спрятал.
— И что, посадили? — удивился Павел.
— Да нет, это он потом уже сел. Деньги он, правда, получил, но через полгода, и сразу ушел в запой. Нажрался, взял ружье да к тому менту пошел в гости, ну, который обыск у него дома устраивал. Пальбу поднял. Пять лет влепили. Бандитизм, говорят.
Все эти разговоры очень не понравились нашему Лейтенанту. Он как-то примолк, затихли и мы. Время от времени кто-нибудь спрашивал Андрея, сколько времени, и тот, глянув на освещенный циферблат своих «Командирских», равномерно отчеканивал часы и минуты. Со временем это ему надоело, и он даже слегка взорвался.
— Да что вы через каждые пять минут спрашиваете! Отстаньте вы от меня!
— А я поэтому в тайгу часы и не беру. Зачем? Здесь время исчисляется сутками, — весомо обронил Жереба.
— Кстати, а какое сегодня число? — спросил Андрей, тщетно пытаясь рассмотреть маленькую циферку календаря.
— Черт его знает, — вздохнул Павел. — Мне кажется, мы уже в этой тайге полжизни шатаемся.
Они замолкли, а я, прикрыв глаза, неторопливо прокручивал память назад. Дойдя до нашего выхода с базы второй бригады, я постепенно начал восстанавливать календарь, награждая каждый прожитый день числом. Перед внутренним взором замелькали первые дни пешего перехода, первый горный хребет, мрачное, сырое плоскогорье, снова горы, реки, километры и дни пути. Встреча с Иваном, долбленка, наша первая катастрофа, уход на Попутную, уже эта эпопея на плоту. Результат ошеломил меня.
— Сколько дней в сентябре? — спросил я.
— Тридцать, — подсчитав по-народному, по костяшкам кулаков, отозвался Павел.
— Значит, сегодня девятое октября, — сообщил я результат своих вычислений.
Павел и Андрей сразу резко вскинулись, глянули на меня, словно стараясь прочесть в глазах какую-то не эту, а другую правду. Но они-то знали мою память и поверили сразу. Совсем по-другому повел себя Иван. Его это сообщение просто сразило.
