— А чего ждать-то, лодки же у нас нету… — вздохнул Павел, все еще прижимающий тряпку к уху.
Мы посмотрели на наше разбитое суденышко. Первым сообразил Андрей.
— А ведь об этом они могут и не знать.
Мы подошли к лодке, разглядывая ее со всех сторон.
— Пожалуй, верно, — согласился я с лейтенантом. — С реки виден только целый борт, да и пробоина у нас несильно-то заметна.
— Тогда они нас будут ждать внизу. Если только не найдутся желающие карабкаться по этим каменюгам, — Иван махнул в сторону нависших над нами скал.
— И сколько же они будут ждать? — спросил я.
— Дня два уж точно, потом забеспокоятся, — Жереба бормотал как бы себе под нос, прокручивая в голове действия наших врагов. — Если пойдут по горам, то это еще целый день.
— Да еще день им вернуться к лодке, — домыслил за него Андрей и уже с некоторым облегчением вздохнул. — Значит, время у нас есть, давайте думать, что будем делать?
— Обойти их, — сразу предложил я.
Все снова посмотрели на возвышающиеся над нами скалы.
— Ну, а потом что? — спросил Андрей.
— Делать плот, — вздохнул Павел.
— Это дня два. А эти, — Жереба ткнул пальцем себе за спину, в сторону реки. — будут где-то рядом.
Я сразу вспомнил, насколько далеко разносится по округе стук его топора, и приуныл.
— Давайте-ка посмотрим карту, — предложил Андрей и снова согнал с рюкзака задремавшую лайку.
Разложив карту прямо на гальке, Андрей ткнул веточкой в одну из многочис ленных синих прожилок.
— Вот он, наш Оронок. А мы где-то вот здесь.
Подтверждая его слова, Жереба согласно кивнул головой.
— Похоже, вот они — эти кривуны.
— Куда нам дальше надо плыть? — спросил Лейтенант нашего личного «Сусанина». Тот повел пальцем вниз по реке.
— По реке идем вот до сюда. Тут лодку бросаем, чуть подымаемся в горы, доходим до заимки деда Игната, а потом через перевалы выходим вот сюда. Здесь уже равнина, полно деревень до самого Баланино.
— Но пешком мы все равно не дойдем, надо плыть, — сделал вывод Лейтенант. Он чуть помолчал, а потом ткнул в карту и спросил: — А это что за река?
— Да черт его знает, — пожал плечами Жереба.
— Но она сливается с нашим Оронком, — палец Лейтенанта уткнулся в синюю развилку на карте.
— Да, — согласился Иван, — помню я это русло.
— А тут она не так уж и далеко. Километров пятьдесят, если верить масштабу.
По лицу Андрея я видел, что у него зреет какое-то решение нашей проблемы.
— Так, мужики! — с подъемом начал Лейтенант. — Есть такая мысль. Берем рюкзаки, проходим марш-броском это вот расстояние, — он показал на пространство между реками. — Так как они ждут нас здесь, мы спокойно делаем плот, спускаемся вниз и оказываемся там, где нам и надо быть. Ну, как вам такая идея?!
Давно я не видел Андрея в таком азарте. С тех пор как нас повел Иван, лейтенант находился как бы в тени, но теперь он снова горел энтузиазмом, и я понял, что его уже не остановить. Сомнение высказал только Иван.
— Да черт его знает, что там за река! — хмуря брови, отозвался он. — Может, она вообще непроходимая какая-нибудь.
— Ну, а что ты предлагаешь? Давай что-нибудь другое, — допекал его Лейтенант.
Жереба чуть подумал, потом пожал плечами.
— Ну вот видишь, — настаивал Андрей. — Это единственный шанс оторваться от них.
Иван тяжело вздохнул, потом махнул рукой.
— Ладно. Уговорил. Полезли в горы.
— А с лодкой что делать? — спросил я. — Она же нас выдаст.
— Сжечь ее, — предложил Павел.
— Долго, — не согласился Андрей.
— Да сейчас камней наложим да затопим, — подсказал Иван.
Так и порешили. Иван удивил меня: перед тем как расстаться с нашим «Титаником», он повыдергивал из его бортов все засобаченные в них гвозди. Делал он это весьма оригинально, пальцами вытаскивал гвозди за шляпки! Мы, забросив все дела, стояли рядом, наблюдая это бесплатное шоу. Когда последний гвоздь, принявший в руках Ивана первоначальную форму, исчез в его наплечной кладовой, Андрей, покачав головой, сказал:
— Тебе с этим номером можно в цирке работать.
— А что? Где я еще в тайге гвозди найду? А они нам еще на плот пойдут.
Пока они с Павлом топили лодку в реке, мы с Андреем собирали еще не просохшую толком поклажу. Я хотел было сунуть в рюкзак и окровавленную тряпку, которой Павел зажимал ухо, но Лейтенант остановил меня:
