Утро встретило нас ясной погодой. Тучи со всем запасом припасенной влаги унеслись куда-то дальше, зато заметно похолодало, словно осень дохнула на нас, предупреждая о своем скором приходе.
Поднявшись, я первым делом отправился к костру, собираясь приступить к своим поварским обязанностям, но уже через пару шагов я взвыл от боли. Если ломоту в икрах еще как-то можно было перетерпеть, то мышцы чуть повыше колен пронзало какой-то изощренно-иголочной болью. Судя по возгласам и лицам моих спутников, они испытывали то же самое.
Во время завтрака Андрей часто поглядывал на небо.
— Ты что там увидел? Опять этих стервятников высматриваешь? — спросил я.
— Да нет, думаю, прилетят сегодня наши «друзья» или нет…
— Думаешь, они все-таки попытаются?
Андрей пожал плечами:
— Кто его знает. Если верить словам покойного Ивановича, то у этого Бурого бульдожья хватка.
— Слушай, если этот Бурый такой монстр, то почему он не тронул этого самого Витьку? Ведь он им всю свадьбу испортил?! А Бурый его даже в охрану взял, — задал я давно мучивший меня вопрос.
— А кто тебе сказал, что он что-то напортил? Наоборот, он решил им кучу проблем. Ведь надо было вывозить бригаду, расплачиваться с ними, а так все шито-крыто и большая экономия. Может быть, они потом с нами по Витькиному рецепту поступили бы.
Лейтенант опять посмотрел на небо, озабоченно качая головой.
— В общем так, мужики. Чуть услышите гул вертолета, сразу бегите под деревья. Ни к чему нам такие встречи.
Гул вертолета мы действительно услышали, но ближе к обеду. До ближайшей сосны было метров десять, и я бежал все это расстояние с одним бесконечным стоном, боль в мышцах не отпускала меня ни на шаг.
Вертолета мы так и не увидели, он прошел где-то рядом, за сопками, но до самого вечера мы вздрагивали от каждого подозрительного звука, непохожего на обычный таежный шум.
Уже за ужином я спросил Андрея:
— Ну, как ты думаешь, оторвались мы от них?
Чуть помедлив, Лейтенант кивнул:
— Пожалуй, да. С воздуха они нас не нашли.
Уже позже он разложил карту и отметил пройденный за день путь. От места, где мы мыли золотишко, до нашей стоянки получалась линия, прямехонько указывающая на запад. В голове у меня мелькнула простая и естественная мысль: «А ведь у них тоже, может быть, такая же карта?». Андрею я ничего не сказал, но, как позднее выяснилось, мои опасения оказались не напрасны.
Сделав большой круг и не обнаружив в окрестностях ни души, вертолет вернулся к реке, повисел несколько секунд над брошенным вездеходом и боком двинулся к берегу, гоня перед собой мелкую рябь взбудораженной винтами воды. Для большого МИ-8 площадки для посадки не нашлось, и вся шестерка десантировалась по мотающейся из стороны в сторону веревочной лестнице. Трудней всего пришлось хозяину овчарки. Хотя ее и привязали к спине наподобие рюкзака, но, оказавшись на большой высоте, оглушенная грохотом мотора и винтов, собака начала рваться из своих пут, отчаянно скуля и повизгивая.
— Найда, место, Найда! — орал проводник, пытаясь перекричать адский грохот лопастей. Но собака продолжала биться, корябая когтями спину хозяина.
Проводник, отчаянно матерясь, поспешил вниз, колыхаясь и закручиваясь на жидкой лестнице не только от произвольных порывов ветра, но и от толчков бьющегося животного. Наконец ему удалось опуститься, и овчарка, вырвавшись из пут, не разбирая дороги, ломанулась в кусты, роняя с клыков розоватую пену.
— Найда, ко мне! Найда! — орал бегущий вслед за ней проводник.
Из салона вертолета за этой сценой наблюдали двое: Бурый и Куцый.
— Иди строго на запад, я не думаю, что они ушли далеко! На все про все тебе неделя, — крича, давал Бурый последние наставления. — В эфир зря не выходи, только когда все кончите и золото будет у вас. И запомни, Куцый, башку тебе зеленкой уже намазали! Так что либо вышак, либо «рыжье» принесешь обратно. Все понял?
Куцый мотнул головой, привычно ссутулился и с опаской полез в открытый люк. В глазах его плясал страх. В последнее время он боялся всего: Бурого, покойного Витьку, смерти, жизни, а сейчас еще и высоты. За плечами бывшего бригадира болтался тощий рюкзак, на груди висел АКМ с откидным прикладом. Точно так же были экипированы остальные участники группы, лишь у одного из них вместо рюкзака висела ранцевая армейская радиостанция с длинной гибкой антенной. Все, в том числе и проводник, поймавший наконец ошалевшую собаку, молча ждали, когда начальник наконец спустится на землю.
