— И Королев ничего не нашел? — спросил Блинков-младший.
— И Королев. Будем надеяться на нашу Бандуру. Для нее найти иголку в стоге сена — детская задачка. А пока, — заключил папа, — каждый верит во что хочет. Кто в корабль пришельцев, кто даже во взрыв комариной тучи. Лично мне нравится гипотеза, что метеорит был из льда и при взрыве испарился. Но тогда встает вопрос, как он смог повернуть в полете. Возможно, было два метеорита, летевших в разные стороны.
— Про комариную тучу ты серьезно? — удивился Блинков-младший.
— Я бы скорее поверил, что там взорвался болотный газ. Но и комары, наверное, могли. Взрывается же иногда мука на мельницах. Авторы этой гипотезы подсчитали, что для взрыва такой силы комариная туча должна быть в пять кубических километров.
Блинков-младший попытался представить эту неимоверную тучу, эти миллионы и миллиарды комаров. Они заняли бы не дом и не двор, а целый квартал, да еще и в высоту километра полтора.
— Не верю, — сказал он. — Столько комаров нет на всей Земле.
— Прилетишь в Ванавару — поверишь! — пообещала Лина.
— А ты там была? — спросил Митька немного свысока, потому что он-то скоро будет в Ванаваре, а Лина — вряд ли. Это дикий угол, край света. Туда добираются только искатели Тунгусского метеорита.
— Нет, просто слышала. Говорят, у самого аэродрома в Ванаваре начинается тайга и перед посадкой самолета надо разгонять с летного поля медведей. Это вы такие герои, а я дальше Красноярска не была, — опустив глаза, призналась Лина.
— Ты тоже смелая, с парашютом прыгаешь, — подбодрил ее Блинков-младший.
— Да, а пиявок боюсь! И Черного Масла. Оно мне теперь сниться будет.
— Спи спокойно, — сказала папа. — Бред собачий это Черное Масло. Думаешь, откуда Митька его взял?
— Откуда?
Папа сверкал очками и улыбался.
— Из «Секретных материалов», — признался Блинков-младший. — У меня эти серии записаны на видик. Но я знаешь что думаю? Американцы не из пальца все высосали. Им что-то известно!
Лина опять смотрела на него завороженными глазами.
— Еще бы! — согласилась она. — Американцам известно больше всех. Они давным-давно сбили «летающую тарелку»!
— Тьфу ты, — расстроился папа. — Я вам рассказываю серьезные вещи, а вы — «летающие тарелки». Не хватало только баек про зеленых человечков.
— Они серые! — в один голос сказали Митька и Лина.
— Ну да! Ловят американских домохозяек и вставляют им железки в нос.
Митька и Лина переглянулись и закивали. Именно так и поступают серые инопланетяне: ловят и вставляют.
— Железки видны на рентгеновских снимках, это научный факт, — сказала Лина.
— Их показывают по телику, — подхватил Блинков-младший.
— А вынуть нельзя, — добавила Лина. — Надо подождать, пока домохозяйки сами умрут от старости. Их уже целый клуб с такими железками.
— Снимаются в передачах, пишут книжки, как пришельцы их похитили. А жуликов без железок к себе не принимают! — закончил Блинков-младший.
Папа расстроился еще сильнее и пообещал:
— Митек, я тебе запрещу телевизор смотреть!
— Ну и пожалуйста, — насупился Блинков-младший. — Правду не скроешь!
Папа оживился:
— Правду? А ну-ка, скажи, лучший сыщик из всех девятиклассников, как отличить правду от лжи?
Блинков-младший мысленно застонал. Конечно, папа хотел представить его повыгоднее, но «девятиклассника»-то зачем сказал?!
— А почему лучший сыщик? — спросила Лина. То, что Митька девятиклассник, ее, кажется, не разочаровало.
— Не люблю хвастаться, — ответил Блинков-младший и с надеждой посмотрел на папу.
Но папа не стал рассказывать о тонких и опасных расследованиях единственного сына.
— Я задал вопрос, — напомнил он. — Не увиливай.
Блинков-младший усмехнулся:
— Как отличить правду от вранья? Элементарно, Ватсон. Допрашиваешь подозреваемого и все записываешь, потом допрашиваешь свидетелей…
— Допустим, фильм про Черное Масло и есть запись допроса, — перебил папа. — Дальше.
— Нет, — покачал головой Митька, — если фильм, то это будет запись следственного эксперимента. Как будто агенты Малдер и Скалли вышли на место преступления и показали все, как было.
Следственный эксперимент еще лучше допроса, там сразу видно, когда человек врет. Спросишь его: «А потом вы куда пошли?» Он говорит: «На дорогу». — «А где дорога?» Он показывает: «Там».
