Что и говорить, улица Феликса расположена отнюдь не в фешенебельном квартале, но излишняя разборчивость ни к чему, в конце концов, я ведь тоже не в роскоши живу. Вдоль улицы тянутся унылые серые дома, из окон лишь изредка просачивается свет; большинство обитателей либо отправились на боковую, либо отгородились от посторонних глаз плотными занавесками. Уличное движение здесь тоже сходит на нет. Проезжая мимо дома номер 210, я замечаю вывеску пошивочной мастерской. Дом как дом, ничего подозрительного, да оно и понятно: сюрприз, если не ошибаюсь, поджидает меня внутри.
По оперативным данным, Олимпии Джиллан двадцать один год, характер у нее грубый, задиристый. Однако во время телефонного разговора я этого не почувствовала. Говоря о Мартине, она назвала его «пареньком». Сейчас, когда мой гнев чуть поутих, я вновь обретаю способность здраво рассуждать, но воспользоваться этим не успеваю. Путешествие окончено, я прибыла на место. Развернувшись, подкатываю к мастерской и ставлю машину у тротуара.
Едва я успеваю вылезти из автомобиля, как резкий порыв ветра ерошит волосы, сыплет в лицо густой пылью. В воздухе летают обрывки бумаги, один клочок прибивается к моим ногам, затем, подхваченный очередным порывом ветра, уносится прочь. Я открываю дверь и вхожу в мастерскую.
Как только дверь за мной захлопывается, раздается грубый мужской голос:
— Эй, ты! А ну, подними грабли!
Приходится подчиниться. Обладатель грубого голоса сноровисто обыскивает меня и отбирает сумку.
— Топай вперед!
Я выполняю и это приказание. Правда, не так-то легко ориентироваться в полутьме, но контуры предметов различить можно, и я медленно шагаю меж длинных портновских столов и швейных машин по направлению к приоткрытой двери, за которой — ярко освещенное помещение. Распахиваю дверь пошире и переступаю через порог. Невидимый конвоир, следуя за мной по пятам, захлопывает дверь и предупреждающе кашляет.
Занавеска в дальнем углу комнаты вздрагивает, и из укрытия появляется Олимпия Джиллан; она вытирает руки, из глубины помещения доносится шум воды.
Во время первой и единственной нашей встречи лицо девушки было скрыто мутным плексигласом шлема, так что я видела его лишь на фотографии. Изображение не имеет ничего общего с действительностью. Олимпия хороша собой. Красивое, страстное, с признаками некоторой экзальтации лицо обрамлено темными волосами, фигура стройная, походка грациозная; она напоминает мне Сабу.
— Что с тобой, ты вроде бы удивлена? — Голос у нее прокуренный, неприятно хриплый.
— Я не удивляться сюда приехала. Выкладывай, чего тебе от меня надо, да поживее!
Олимпия садится. Ее напарник подходит ближе и становится у нее за спиной. Мужчина лет тридцати, атлетического сложения, распираемая мускулами белая рубашка чуть не трещит по швам. Лицо неглупое. Встреть я этого субъекта на улице, вид его не поверг бы меня в ужас. Приняла бы его за профессионального телохранителя, из тех, что ценят свои услуги не слишком дешево.
— Согласна, давай ближе к делу! Твоего братца в надежном месте сторожит Хон. Если к завтрашнему вечеру не притащишь сюда мальчишку Хольдена, считай своего брата покойником.
— И как же это я притащу сюда мальчишку Хольдена? — передразниваю я ее интонацию, но Олимпии такие шутки до лампочки.
— Проще простого, — хохочет она, демонстрируя ослепительной красоты зубы. — За мальчишкой присматривает твоя коллега. Махнись с ней, и все дела.
— В газете, что ли, вычитала?
— Вы замели Гремио, нашего старшего брата. Конечно, поговорив с ним, нетрудно вообразить, будто в нашей семейке сплошь одни простаки да недоумки. Но я тебя разочарую.
— Хотелось бы услышать что-нибудь умное, — в тон ей отвечаю я.
— Выпьешь чего?
— Нет.
— Принеси выпивку!
Горилла подчиняется беспрекословно. Мигом ставит перед ней стакан и бутылку, наливает заученным жестом. Виски — это вам не водичка из-под крана, однако девица хлопает стакан залпом и смотрит на меня незамутненным взглядом. Шляпу долой перед такой закалкой. Однако терпение мое начинает истощаться, и я плюхаюсь на ближайший стул. Возможно, Олимпия и впрямь не дура, зато я чувствую себя полной идиоткой. Похоже, все вокруг решили сыграть на моем тупоумии…
