Слушая долгую речь матери, Ада вспомнила её рассказы о своей молодости. Замуж Аглая Петровна вышла за молодого юриста будучи начинающим врачом. Трудностей в ту пору было у них немало. Жили скромно. Но была у них молодость, была любовь. Они-то и помогли молодым супругам преодолеть все трудности и все лишения. Со временем пришел в семью в достаток.
Ада напомнила матери её рассказ о своей молодости.
— Да! Что было, то было, — подтвердила Аглая Петровна. — В начале мы действительно жили неважно. Но я не хочу, милая, чтобы ты повторяла мои ошибки. Я хочу, чтобы ты была счастлива сразу, как только выйдешь замуж. Вот о чем я забочусь.
— Но разве счастье только в одном богатстве? Будет любовь — будет счастье. Не будет любви и богатство ни к чему, — стояла на своём Ада.
— Ну, как же ты, дурочка, не поймешь, что и я толкую о том же самом. Только я хочу, чтобы любовь и богатство ты приобрела сразу после свадьбы, чтобы ожидание богатства, не растягивалось на годы. А для этого нужен хлебный жених. Понимаешь? Хле-е-бный!
Дочь и мать помолчали.
Потом Аглая Петровна сказала:
— Пока, конечно, ты можешь дружить со своим студентом, но только не позволяй ему смотреть на себя, как на вещь, как на какую-то собственность. Подвернется солидный человек, со студентом можно расстаться. По-хорошему, конечно. Мирно. Тихо. Полюбила, мол, другого. Разве ты не имеешь права полюбить другого, того, кто больше нравится тебе?
Услышав эти слова, Ада побледнела. Вот уж чего она никак не ожидала от матери, так это откровенного призыва к вероломству.
— Но ведь мы же любим друг друга, — проговорила Ада сквозь слезы. — И я, ты знаешь это, не способна на обман или измену.
— Успокойся. Ничего страшного нет в моих словах, — почти невозмутимо сказала Аглая Петровна. — Я забочусь лишь о твоем будущем, милая!
* * *
Примерно через неделю после того бурного разговора Аглаи Петровны с дочерью в мединиституте состоялся молодежный вечер. Актовый зал был торжественно озарен тремя хрустальными люстрами. Вдоль стен и вокруг беломраморных колонн собрались любители танцев. В их числе были Олег и Ада.
Ада была одета просто, но со вкусом. Ей очень красили розоватое, перехваченное в талии узким поиском, платье и белые изящные туфельки на высоком каблучке. Тёмные пышные волосы, причесанные сегодня как-то особенно эффектно, придавали её лицу и всей её внешности исключительную свежесть, красоту и обаяние.
Но самым главным её украшением было, конечно, маленькое бриллиантовое колье, доставшееся её матери по наследству от какой-то родственницы.
Аду и Олега окружили однокурсники, откровенно восторгавшиеся её прической, дорогим колье и единодушно решившие, что на сегодняшнем вечере она милее и краше всех.
А в это время на противоположной стороне зала, прислонившись к колонне, стоял высокий мужчина лет тридцати с небольшим. На нем был великолепный костюм табачного цвета, который так славно гармонировал с его густой кудрявой шевелюрой, усами и пушистыми ресницами, которые тоже казались табачного цвета.
Незнакомый мужчина стоял в одиночестве. Сложив руки на груди, он упорно и немного исподлобья глядел на Аду, словно хотел во что бы то ни стало обратить на себя её внимание. Это не прошло незамеченным для тех, кто находился рядом с Олегом и Адой. Девушки довольно громко начали шушукаться между собой, улыбаться, указывая глазами на мужчину.
— Девы! А вы гляньте-ка вон на того, — сказала одна из них. — Какой аполлонистый! Ну, прямо загляденье!..
А её подружка добавила:
— И всё пялится, бесстыжий, на нашу Аду… Интересно, откуда это занесло такого?
Ада только раз взглянула на незнакомца и тут же отвернулась, смущенная его настойчивым взглядом.
Ребята молчали, делая вид, как будто ничего особенного не произошло. Да и какое им дело до чужого человека! Только один из них шепнул Олегу на ухо:
— Ты знаешь вон того типа, что стоит у колонны?
— Нет. А что?
— Да что-то все время в нашу сторону смотрит?
— Знаешь, старик, будь начеку. Как бы этот верзила не уволок твою Пенелопу.
— Спасибо за совет, — холодно ответил Олег. — Но ты лучше присматривай за своей.
