Судя по угощению, которое было подано гостю, и спокойному тону беседы, Муратберды заключил, что родители Эджегыз не против выдать ее за Джуму.
— Если вы не против, — сказал Муратберды, поднимаясь с ковра, — то я передам наш разговор родителям жениха. И нельзя ли, кстати, узнать о сроке, когда им можно явиться к вам?
Родители невесты недоуменно переглянулись: «Ну, в хитрец, мол, этот Муратберды! Мы еще рта не раскрыли, а он: «Когда явиться?»
Выдержав солидную паузу, Хангельды снисходительно молвил:
— Ладно. Пусть приходят в следующую пятницу.
Подошел назначенный день. Принарядившись, Кичи-ага и Амангуль отправились в дом невесты. По дороге Амангуль сказала:
— Ты смотри, старик, не проболтайся, что Джума и Эджегыз уже встречаются. Все дело погубишь…
— Уж не думаешь ли ты, что я глупее тебя? — проворчал Кичи-ага. — Следи-ка лучше за собой.
Сватов приняли радушно. Угощение было обильным. Это был добрый знак.
— Уважаем-ый Хангельды! Дорогая моя сестричка Сюльгун, — защебетала сваха нежным голоском, — Породниться с вами великая честь. Можете не сомневаться, что ваша Эджегыз будет нам дороже дочери любимой. Постараемся любить и лелеять ее, как самый нежный и дорогой цветок!
Выслушав эти слова, Сюльгун пригорюнилась в поднесла к глазам кончик цветного платка.
— Да мы с отцом только и думаем о том, — сказала она, вытирая слезы, — чтобы наша Эджегыз, ласточка наша, была счастлива, жила в достатке…
Эти слова были намеком на то, чтобы перейти к серьезному разговору о выкупе за невесту.
— Да что ты, милая, — ласково отвечала Амангуль. — Оденем ее так — все завидовать будут! А теперь скажите, сколько и какого добра вы хотите получить от нас?
Родители Эджегыз выложили все начистоту. У Кичи-ага и Амангуль не было особых возражений и, довольные, они вернулись домой.
Теперь, как говорят дипломаты, когда обе стороны пришли к обоюдному согласию, можно было и свадьбу справлять. Но тут остался нерешенным один — на первый взгляд — не очень существенный вопрос: когда?
Дело в том, что согласно древнему поверью, не каждый день и месяц лунного календаря может благоприятствовать исполнению того или иного важного дела. К тому же родители невесты оказались людьми суеверными и выбор дня свадьбы волновал их особенно. Они заранее хотели быть уверенными в том, что предстоящая свадьба — этот грандиозный семейный праздник, в котором участвуют сотни односельчан к много приезжих, — пройдет гладко, без огорчений. Поэтому решено было выбрать для свадьбы дни самые удачные или, как говорят туркмены: «Сахатлы гунь». Не менее валено, чтобы в эти дни было и благоприятное расположение небесных светил. В качестве ориентира служат Зохре[6] и самая яркая звезда нашей Галактики — Ялдырак[7]. Издревле считалось, да и до сих пор еще многие считают, что человека, который пренебрегает этим обычаем, могут постигнуть несчастье, неудача. Особенно важно его соблюдать перед тем, как отправиться в дальнюю дорогу, откочевать на новое место, поставить новую юрту, справить свадьбу, новоселье.
Но какие дни и месяцы удачные, а какие неудачные и как определить, глядя на ночное небо, какое расположение звезд будет благоприятствовать намеченному мероприятию, а какое, наоборот, повредит ему? Да и есть ли на селе люди, знающие «небесную механику»?
Оказывается, есть. Правда, их немного, но они есть.
…Мать невесты, Сюльгун-эдже, прихватив с собой шерстяной платок, отправилась к одинокой вдове Огульнабат Кандымовой, жившей в скромном глинобитном домике.
Огульнабат была женщина дородная, с лицом румяно-смуглым, еще не утратившим былой красоты. Особенно хороши были глаза: большие, черные, как миндаль, они все еще были яркими, живыми. Свои знания по астрономии и уменье разбираться в удачных днях и месяцах Огульнабат усвоила от отца, а тот — от своего, словом, это был наследственный дар, от предков. Но если бы этими же знаниями обладал мужчина, то к нему пошел бы, конечно, мужчина. Так положено по обычаю.
Усадив гостью на кошму посреди небольшой опрятной комнаты, хозяйка принесла два чайника зеленого чая, свежий чурек, сладости и сама опустилась напротив. Поправив на голове круглый, похожий на обруч, борык, Огульнабат, как старшая по возрасту, подробно расспросила гостью о здоровье, о домашних делах, хозяйстве, о самых близких членах семьи. Сюльгун, не вдаваясь в подробности, на все вопросы отвечала коротко: «Ягши», «Ганимат», «Хорошо», «Терпимо».
