На следующий день с утра на вахту вышел Байрамгельды. К вечеру он вернулся усталым и в самое мрачном расположении духа: твердый, как камень, грунт, не позволил ему развернуться во всю силу. Ему жаль было машину и стыдно низкой выработки. Где же выход, чтобы повысить скорость разработки грунта и не губить бульдозер?
Однажды, когда все были в сборе, Байрамгельды сказал:
— Ребята! Темпы у нас черепашьи. Дальше так нельзя!..
— А что тут поделаешь? — развел руками Карасев. — Ведь и так землю увлажняешь. Если бы не вода…
— Этого мало. Надо достать канавокопатель, — перебил Байрамгельды. — Тогда дело пойдет быстрее.
— Верно, пойдет быстрее, — согласился с братом Аманмухаммед. — Да ведь поблизости ни кола, ни двора. Где его взять-то?
Дня через два после этого разговора канавокопатель все-таки раздобыли. Пустили его в дело, и скорость земляных работ выросла в два с лишним раза.
Другое предложение внес Карасев.
— Скажи, брат, ты хорошо знаешь бульдозер? — спросил он как-то Байрамгельды, когда опять собрались в домике.
— Знаю его вот так! — и Байрамгельды показал Карасеву пять пальцев правой руки. — А что?
— Вот и отлично! — обрадовался Николай. — Возьми, брат, на себя ремонт бульдозеров. Будет трудно, поможем. И кубы за тебя дадим. Ну, как?
Байрамгельды подумал малость и согласился.
А люди и машины на стройку все прибывали и прибывали.
К этому времени механизаторы перешли на бригадный метод работы. Во главе вновь созданных бригад были поставлены Николай Карасев и Байрамгельды Курбанов.
Принимая пополнение, Байрамгельды получил два почти новеньких, но изрядно потрепанных и вышедших из строя бульдозера. Осматривая их, он с негодованием думал о тех, кто так бездумно и жестоко относится к замечательным, умным машинам. «Ну, хорошо, допустим, машины мы поправим, — думал Байрамгельды. А как же с теми, кто наносит такой ущерб государству? Призваны ли очи к порядку? И кто они такие? Может быть, они и сейчас продолжают глумиться над техникой? Сказать ли об этом Аннамураду или промолчать?
Но молчать он не мог.
— Об этом безобразии мы уже знаем и не допустим, чтобы оно повторилось, — сказал начальник участка, выслушай возмущенного Байрамгельды. — Поверь мне. Не допустим.
Случаи не заставил себя долго ждать, чтобы Аннамурад Аннакурбанов подтвердил серьезность своих обещании.
Как-то вечером, когда в конторе остались лишь механик Александр Иванович Антипов и начальник участка, пожаловало несколько «обиженных» строителей. Один из них вошел в домик, а остальные задержались у входа. Почти на всех — матросские тельняшки, грязные брюки, разбитые сапоги. Лица небритые, волосы всклокочены, под глазами отеки, Александр Иванович этих «братишек» знал хорошо. Давно уже, как он выражался, они у него в печенке сидят. Уже не раз и не два просил он, чтобы они «по-человечески» относились к технике, берегли ее. Как об стенку горох! Грозился механик и судом, и штрафом… И это не помогало. Закоренелые рвачи, они старались «выжать» из техники все, на что она была, способна, имея в виду одну лишь цель: кубы и рубли. О ремонте, о надлежащем уходе за ней никто и не помышлял. В случае поломки машины — а на таких тяжелых грунтах, как такыры, они случались довольно часто — «братишки» смело обращались к начальнику участка и требовали взамен испорченного бульдозера новый. Предшественник Аннамурада Аннакурбанова все время шел им на уступки и даже ставил их в пример: вот, мол, какими темпами надо работать! Это, мол, маяки! Победители соревнований.
И они возомнили, что им все дозволено. Возглавлял «братишек» некий Иван Емельянов, по прозвищу Задира, человек вспыльчивый, злой. Чаще всего бульдозеры «ломались» именно у него. Такая же «беда» случилась у него и на этой неделе. Он уже ходил в новому начальнику и на правах «маяка» требовал у, него новый, только что поступивший на стройку бульдозер. Но вышла осечка: начальник отказал ему. Тогда Задира и его дружки решили пригрозить Аннакурбанову расправой, а в случае чего и не только… пригрозить.
Не торопясь, вразвалочку, Задира подошел к столу, за которым сидел Аннакурбанов, и, поклонившись ему нарочито вежливо, прохрипел;
