— Незнакомец, видно, тоже плывет к Улую. Прочел он мое письмо к Увачану и решил один завладеть «карманом». Вот и старается теперь навредить нам, заставить вернуться с половины пути.
— А мы все-таки найдем золото, — ответил Сергей. — Не уступим его хищнику.
— Ясно, — согласился дед. — Придется делать плот. Медленно поплывем, зато будет легче, чем шагать пешком.
— А бандит этот нас в покое не оставит, — сказал Сергей. — Не зря он грозятся, что хуже будет....
— Не оставит, — подтвердил Федотыч. — Надо быть на-чеку.
Вполголоса переговариваясь, прерывая слова при каждом шорохе, дед и внук сели за несложный ужин. Иван Федотыч первый вытащил из котелка кусок козлиной печенки, но, поднеся лежку ко рту, вдруг настороженно замер.
— Слышишь?.. — поднимая вверх указательный палец, шепнул он внуку.
Сергей прислушался. Издали доносились размеренные всплески весел, скрип уключин. Кто-то поднимался вверх по протоке.
Федотыч положил печенку в котелок и, взяв ружье, сказал:
— Отойдем от огня. У костра мы, как на ладони.
Дед и внук спрятались за кустом черемухи.
Лодка приближалась. Всплески воды и скрип уключин становились все более отчетливыми.
В это время из-за облака выглянула луна. На протоке засветилась серебристая дорожка. Посреди ее выросли силуэты двух лодок: в первой сидел гребец, вторая шла на буксире.
— Прямо на костер плывет, не скрывается, — значит без плохих мыслей человек, — определил Федотыч.
— А ведь вторая лодка наша! — узнал Сергей.
Гребец круто повернул к берегу и выпрыгнул на песок. С минуту он стоял в нерешительности, оглядываясь по сторонам, затем смело подошел к огню. Потухающий костер осветил приземистую фигуру крепко сложенного человека. Широкий парусиновый костюм свободно охватывал его мускулистое тело, из-под зимней шапки, с поднятыми вверх ушами, выбивались черные волосы. Круглое лицо, изборожденное морщинами, казалось высеченным из гранита и к нему никак не шла жиденькая длинная борода.
— Увачан! — воскликнул дед, прыгая из-за куста.
— Здорово, Иван, — спокойно, словно они только вчера виделись, произнес эвенк, протягивая Федотычу загрубевшую от мозолей руку. — И ты, внук, здравствуй, — кивнул он Сергею.
— Какими путями?.. — радостно спрашивал дед.
— По реке, — лаконично ответил Увачан. Он сел на землю, ловко поджав под себя ноги и, набив табаком длинную трубку, прикурил от уголька.
— Куда плывешь?
— К тебе.
Выпустив изо рта клуб дыма, Увачан сказал:
— Как лодку упустили? Хорошо, что я поймал. Думал — несчастье с вами. Потом слышу — выстрел. Я и поплыл сюда.
Эвенк подкинул в костер веток, и, как бы невзначай, проронил:
— Был у меня Торопов, твой поклон передал. И еще кое-что сказал...
Увачан сильнее запыхтел трубкой и с обидой произнес:
— Пошто, Иван, неправду говорил? Какое ты получал от меня письмо?
Дед расстегнул карман гимнастерки, достал измятый конверт, склеенный из газетной бумаги, и молча протянул его к собеседнику.
Увачан медленно прочел письмо вслух, повертел его в пальцах и, возвращая Федотычу, заявил:
— Не я писал. И от тебя не получал писем. Все это брехня. Улуй — не сопка, а ручей. От Большого гольца еще неделю плыть надо.
Помолчав, он наморщил лоб и тихо добавил:
— Худой человек писал. Подумать надо...
ГЛАВА XI
Ручей, затерянный в сопках
Долго в этот вечер горел костер на берегу речной протоки. Неожиданная встреча подняла настроение у Федотыча и Сергея. Перебивая друг друга, они посвящали Увачана в свои планы.
Выслушав их, эвенк одобрил:
— Хорошее дело. Сталин спасибо скажет.
Когда речь зашла о преследованиях в пути со стороны незнакомца, Увачан долго качал головой, приговаривая:
— Какой вредный человек! Зачем сухари в реку бросил? Зачем лодку по воде пустил?..
Потом, желая подбодрить друзей, он положил руку на ружье и твердо произнес:
— Теперь с вами Увачан. Никого не бойтесь.
И старик принял такой воинственный вид, что Сергей невольно улыбнулся. Эвенк совсем не напоминал ему богатыря, за спиной которого можно было бы спрятаться от опасности. Низкорослый, он рядом с Федотычем казался еще ниже. Глядя на него, мальчуган с трудом верил рассказам деда о том, что Увачан спокойно ходит на медведей с одним кинжалом.
