— Фамилия моего отца — Руссо. Это был джентльмен до мозга костей, кстати, очень похожий на вас. С мамой они встретились, когда он охотился на оленей в окрестностях Дель-Рио. А жил он в Новом Орлеане. О, это была любовь с первого взгляда.
Честно говоря, вместо «любовь с первого взгляда» следовало бы сказать «деловые отношения». Мать доставила удовольствие господину Руссо, а он заплатил ей за это, как, впрочем, и другие приятели ее мужского пола, которых Марианна привыкла называть дядями.
Поначалу она наивно радовалась обилию рослых, здоровых родственников, каждый из которых давал ей пятьдесят центов и отправлял в кино. Но однажды кто-то из этих сукиных сынов решил, что девочка подходит ему больше, чем ее потасканная мамаша.
— Оба были очень молоды, — не смущаясь, продолжала Марианна, — и семья отца воспротивилась их браку. Влюбленным пришлось бежать. Отец погиб в автомобильной катастрофе незадолго до моего рождения, а мама умерла, когда я уже закончила школу. Господи, ну и разболталась же я. Хотя вы сами виноваты. В следующий раз не будете просить даму рассказать о себе.
— Значит, вы совершенно одиноки?
— Одиночество — не такая уж плохая вещь. — Она скромно потупилась, мастерски подражая интонации вечной страдалицы Мелани Уилкс. — Каждому из нас приходится нести свой крест. У меня есть подруги и мое творчество.
Марианна прикоснулась к кончику носа, словно желая удостовериться, что он не начал расти, как знаменитый нос Пиноккио. Ведь Всевышний видит, как она нахально врет. На сегодня, пожалуй, хватит.
Успех и карьера предназначены в этом мире для таких, как Арчер. Несмотря на кое-какие успехи, Марианна до сих пор чувствовала себя так, будто обманом проникла в мир искусства. Другие художники имели образование, могли похвастаться дипломом той или иной школы, а Марианна закончила лишь суровую школу жизни, в которой ученикам доставались одни пинки. Благодаря своей профессиональной подготовке другие художники могли творить в разных стилях и различными техническими средствами. Она же пользовалась акриловыми красками да пастелью. Учитывая все обстоятельства, Марианна не могла претендовать на уровень выше среднего.
Но если бы она вдруг сказала мужчинам, что охотно променяет палитру и краски на хорошего мужа и крепкую семью, они бы тотчас от нее отвернулись. Поэтому она скромно посмотрела на Реджинальда и сказала, что не может представить себе ничего более прекрасного, чем занятия живописью.
— Я восхищен. — Он поднял бокал, в котором еще оставалось немного светло-золотистой жидкости. — За вас, chérie[9], и за наш чудесный вечер. Я давно мечтал встретить такую женщину.
«Мы же два сапога пара», — ликовала Марианна. Она тоже всю жизнь ждала такого мужчину как Реджинальд Квинси, рыцаря без страха и упрека из ее сновидений.
— Вообще-то после обеда я обычно пью коньяк, — заявил он, когда официант убрал со стола пустые тарелки. — Кажется, тут есть бар, очень тихий и спокойный. Может, вы составите мне компанию?
— Звучит божественно.
Она чувствовала себя Золушкой, попавшей на бал в королевский замок.
Бар действительно оказался местом, где можно посекретничать и ближе познакомиться друг с другом. Реджинальд поведал ей о своей страсти к искусству, а она рассказала о том, как много сил ей пришлось потратить, чтобы достичь некоторых успехов. Они сошлись на том, что в мире искусств женщин недооценивают и не принимают всерьез.
Когда Реджинальд подвез Марианну к галерее, голова у нее кружилась от выпитого вина и невообразимого счастья. На прощание он поцеловал ей руку, попросил о свидании, которое она вольна назначить в удобном для нее месте и в удобное время, сказал au revoir[10] и отбыл в своем «ягуаре».
Домой она ехала, не обращая внимания ни на дорогу, ни на протестующий скрежет металлических внутренностей «датсуна», и, въезжая во двор, даже не расстроилась, как обычно, от вида трущоб, где ей приходилось жить.
Потом Марианна кружилась по комнатам, громко напевая вальс Штрауса. У нее еще никогда не было такого удивительного настроения. Как же этот вечер отличался от ее первого свидания с бывшим мужем! Боже, ведь все могло сложиться по-другому, если бы девятнадцать лет назад она встретила Реджинальда Квинси, а не Оскара Ванатку.
