— Вот это и есть настоящая мексиканская еда, — говорит Гаррет, окуная начос в свежий гуакамоле. — В отличие от той ерунды в забегаловке возле кампуса. — Он имеет в виду кафе с тако, от которого, кажется, плохо всем, кроме меня.
— Если они до сих пор не прогорели, значит, все не так уж и плохо. — Я пробую сальсу. — Хотя вынуждена признать, здесь еда гораздо вкусней. И мне нравится атмосфера. Весело. Ты молодец, Гаррет.
Гаррет одаривает меня дерзкой ухмылкой.
— Даже не знаю, чем я думал, когда разрешил тебе спланировать наше свидание. Дай тебе волю, ты бы наверняка выбрала именно ту забегаловку с тако на ужин.
— Не-а. Скорее всего, закусочную при химчистке.
— Ужасное место. Но твой ответ только подтверждает мои слова. Отныне все наши свидания буду планировать я.
— Я пока не соглашалась на еще одно свидание.
Он пинает меня под столом и улыбается.
— Согласишься.
Нам приносят еду, и как только мы приступаем к ужину, к нашему столику подходит оркестр мариачи и заводит песенку о любви. Я давлюсь смехом — не из-за выбора песни, а из-за того, что вокалист совершенно не попадает в ноты. Я стараюсь скрыть смех, ведь парень и правда старается.
Гаррет дерзко глядит на меня. Отложив вилку, он берет меня за руку и всматривается в мои глаза. Ребята из мариачи, видимо, списывают его романтический жест на влияние своей музыки, поскольку плохой певец кивает Гаррету, расплывается в широкой улыбке и начинает петь еще громче.
Я чуть не плачу, пытаясь удержаться от смеха. Бросаю на Гаррета умоляющий взгляд, прося, чтобы он остановил мариачи, но он берет меня за руку и целует ее.
Когда песня наконец-то заканчивается, Гаррет достает пару купюр и отдает их певцу.
— Muchas gracias, — благодарит тот и указывает на меня. — Красивая девушка. Вы красивая пара.
— О, да, — соглашается, улыбаясь мне, Гаррет.
— В один прекрасный день вы поженитесь. И я спою на вашей свадьбе. — Он лезет в карман и достает визитку.
— Спасибо. — Гаррет берет визитку и переводит взгляд на меня. — Джейд, он сможет петь на нашей свадьбе. Разве не здорово?
Я пинаю его под столом.
— Э… да. Здорово. — Я обращаюсь к певцу: — Еще раз спасибо. Это была очень приятная мелодия.
Парень, кивнув, переходит к соседнему столику, а Гаррет отпускает мою руку и приступает к еде, словно всей этой сцены и не было вовсе.
— Ты специально это подстроил? — спрашиваю я. — Ты же прекрасно видел, что я чуть не умерла от смущения. Они бы ушли, не начни ты весь этот бред с держанием за руки.
Он пожимает плечами.
— Я не хотел их отпускать. Они мне понравились.
— Они были ужасными! Певец даже в ноты не попадал. — Я надкусываю тако.
— Ну, лично я спел бы гораздо хуже, так что, по-моему, все было не так уж и плохо. И тебе он тоже понравился — по крайней мере, немного. Согласись, ты бы разрешила ему спеть на нашей свадьбе.
Я чуть не давлюсь тако, а Гаррет продолжает есть, будто отпустил совершенно нормальный и ожидаемый комментарий.
— Мы на первом свидании, Гаррет. Не рановато планировать свадьбу?
— Согласен. Тогда позовем его спеть на выпускной?
— Вряд ли он будет продолжать выступать через четыре года.
Я слышу, как мариачи запевают новую песню в другом конце ресторана, и теперь, когда они далеко, наконец-то могу дать волю смеху.
Гаррет качает головой, но тоже смеется.
— Ты такая злючка. Он же старается.
— Извини. Ничего не могу с собой сделать. Он просто ужасный певец.
Остаток ужина я размышляю о свадебном комментарии Гаррета. Почему он не может быть хоть немного серьезней? Мы знакомы всего несколько месяцев и формально начали встречаться совсем недавно.
Скорее всего, он пошутил. Но все равно, стоило Гаррету упомянуть о женитьбе на мне, и надоедливые бабочки, которые уже прописались в моем животе, запорхали от счастья. Что этот парень творит со мной?
Ведь я саркастичная, независимая, умная Джейд. Не интересующаяся браками, свадьбами, кольцами и всем в таком духе.
А еще мое дурацкое сердце пропускает дурацкий удар, когда этот дурацкий мальчишка подбрасывает мне мысль о том, что когда-нибудь мы поженимся.
