Хотя он не говорил ни слова о любви, но Каджол верила, что однажды он скажет ей эти три слова. Они светились в его прекрасных глазах.
Когда они оказались в храме, то Прем опустил ее под удивленные взгляды многих людей и улыбнулся. Сейчас он выглядел таким прекрасным, что у нее перехватило дыхание.
Они начали молиться, закрыв глаза, а священник читал молитвы о рождении богини и ее встрече с богом Рамой.
— Я тоже так хочу — неожиданно сказал Прем, посмотрев на жену. Каджол распахнула глаза и непонимающе уставилась на него.
— Ты про что?
Он взял ее за руки:
— Сону, я не хочу провести с тобой только эту жизнь. Я хочу быть с тобой во всех семи рождений. Быть только с тобой.
— Ох, Прем — всхлипнула Каджол, мысленно взвешивая, можно ли это считать признанием в любви.
Ее муж достал из кармана золотую цепочку с огромным бриллиантом в виде сердца посередине и надел ей на шею.
— Мангалсутра — символ замужества и того, что ты моя жена — объяснил Прем — А это мое сердце. В нем живешь только ты.
Каджол не сдержалась и обняла его, прижавшись к его щеке. Если это сон, то она не хотела просыпаться.
В его сердце только она. А в ее только он. Они созданы друг для друга. Но почему же он так старательно избегает произнести всего три слова? Каджол не понимала, но считала, что омрачать такой момент глупыми вопросами не стоит.
Когда они сели в машину, то Каджол задала ему волнующий ее много дней вопрос:
— Как мой отец?
— Все хорошо — непринужденно отозвался Прем — Он идет на поправку. Скоро от одного запаха алкоголя его будет тошнить.
— Да, это того стоит — произнесла Каджол, не замечая, как напряжено взглянул на нее муж. В его глазах заплескало беспокойство, а она, как ни в чем бывало, продолжала:
— Слишком много жертв было принесено, чтобы он выздоровел… Ну да ладно, Прем, а ты знаешь, бабушка говорит, что сладости из…
Дальше он ее не слушал.
Слишком много жертв.
Она его совсем не любит, нет. Просто.… Если даже мельком не увидит его, то будет ходить как в воду опущенная. Отвечает на его ласки с нежностью и страстью, но не говорит о любви. Дает ему все, что он хочет, ничего не требуя взамен.
Но она его не любит, нет. Он ведь для неё чужой человек. Он вихрем ворвался в её жизнь.
Ему нравился её смех и улыбка, от них у него на душе было тепло, а в животе порхали бабочки. Он тонул в её прекрасных глазах, ему нравилось в ней совершено всё. Даже когда они ругались, он не когда не обижался и не злился на неё.
Он хотел ее.
Прем невидящим взглядом наблюдал, как его жена отчаянно жестикулирует, что-то изображая; как ее губы растянулись в улыбке, а полная грудь вздымается под такт дыхания и думал, что отдал бы жизнь во имя ее любви, которую она подарить ему готова не была.
— Ты меня совсем не слушал — обиженно надула губы Каджол и отвернулась к окну. Прем протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча и остановился.
«А что ты думаешь, что я горю желанием быть твоей женой? Меня тошнит от мысли, что я связана с тобой. Для тебе мангалсутра и синдур — это игрушка».
Ее слова эхом прозвучали в его ушах. Прем крепче сжал руль и снова взглянул на жену. Она делала вид, что смертельно обижена, но губы предательски подрагивали от смеха.
А ему совсем не хотелось веселиться.
Только сейчас жестокая реальность встала перед ним.
Она его не любит. Иначе и быть не может. Он разрушил ей всю жизнь, сделав насильно своей женой. Чего тогда он добивался? Чего хочет от нее сейчас?
— Прем, с тобой все в порядке? — озабоченно поинтересовалась девушка, услышав, как тяжело дышит ее муж.
«Низкий и подлый человек, который преследует только свои цели».
Но до него доходили лишь фразы из прошлого и отрывки. Больно. Так ему еще никогда не было больно. Он, действительно, низок. Он разрушил ее жизнь. Он недостоин даже кали уважения, а что тут говорить о любви…
— Прем, не молчи — ощутив прикосновение к своей щеки руки жены, Прем очнулся и покачал головой. То ли избавляясь от призраков прошлого, то ли принимая чистой воды истину.
