Там, где слой торфа остался больше, можно создать луг, где меньше — лес (за 20-30 лет на бывшем болоте вырастут сосна и ель). А существуют такие места, с которыми ничего не сделаешь, болото все равно заливает. И тут — идеальное место для науки, изучения процесса болотообразования.
Это все равно, что подсмотреть сотворение мира. Как это происходит шаг за шагом. Вот появляются первые вестники болота — водоросли, мхи и лишайники. Они готовят среду для высших растений. Потом появляются новые поколения — болотный веник трехметровый, осока, рогоз широколистный, а за ними другие. Тайное тайных.
А лес, луг, канал, участки болота — прекрасная среда обитания для зверей и птиц. Раньше болото было их домом, потом разбежались, разлетелись и сейчас возвращаются обратно.
«Что же — круг? Пришли с того, с чего начали?» «Нет, это немножечко другое», — говорит Анатолий Николаевич и показывает мне карты Гадовского болота.
Если я правильно понял, сто лет назад, судя по описаниям, лес на этом болоте — ель, сосна, осока — находился в угнетенном состоянии. То есть ландшафт ничем особенно не выделялся. Ну, лекарственные травы, как на любом болоте, собирали. Ну, дичь пела. Вот спустя сто лет, когда основные признаки болота вроде бы исчезли, возник другой ландшафт. Они тут на станции и формируют новый ландшафт, который по продуктивности в пять раз выше прежнего. Его мозаичность, заметил Уланов, зайцев, тетеревов, как магнитом, тянет. Это как заповедник.
«Сейчас у нас в Кировской области около 2000 болот. Кажется, много, — говорит он. — Но у Светлого — мы помним, как вся общественность была на дыбы поднята, просто заслонили от экскаватора, не пустили к Светлому болоту, — там угодья, птица, зверь, венерин башмачок красивый такой, в виде открытой книги... Вызвали биологов. Торфодобытчики приехали, замминистры, два дня вели полемику. На несколько лет удалось приостановить. А потом опять.
Триста болот из двух тысяч оградили. Но что будет дальше? К заповеднику подбираются. Что там, говорят, клюква? На рынок езжайте. На север идите. А нам торф нужен. Отапливать нечем. Понятно, проще болотом, для местных бюджетов не обременительно. С точки зрения чиновников — понятно. Но дети, внуки как на это посмотрят? Это же огромное хранилище азота, углерода, Пришвин и другие были правы, должна сохраняться кладовая солнца...»
Справка из энциклопедии. Обычное двухметровое болото, используемое под многолетние травы, луга, можно эксплуатировать 600 лет.
Вместо послесловия
Попробуем сделать выводы — что следует из этой странной встречи с людьми на болоте для нашего образования?
Один вывод очевиден: болото — неиссякаемый источник познания.
Не уверен, что нужно вводить новый предмет в школьное расписание или протаптывать тропинку среди трясин и болот. Но какая-нибудь тропинка — в сознании — не помешала бы. По ней можно пройти от темноты к свету.
Вечность, раздумье, блуждающие огоньки. Особое бытие со своими шорохами и голосами. Из болота, как из льющейся смеси, может выйти море любви и пещера страха, это уж от нас зависит.
Школа искусств на болоте, школа музыки, выпуски — липовые, розовые и вишневые, болотные травы, светящиеся, на черном фоне.
Страна Болото, Планета Болото — неподвижное, булькающее, как библейский первородный бульон, из него другие формы выходят. Какие-то в этой истории проглядывают: гомеостаз, творчество, школа и среда.
«Деятельный горизонт болота» (есть в науке такое понятие). Нам не хватает деятельного горизонта: куда не только смотришь, но двигаешься и что-то делаешь.
Кажется, что болото — это свалка природы, полигон необычных явлений. Представляя собой опасность, болото хоронит опасность еще большую — глобальные запасы углерода, скопившегося со времен последней ледниковой эпохи. Если он уйдет в атмосферу, человечество превратится в единый Норд-ост. Болото — это кладбище, город мертвых, который сторожит планету живых. Материализует нашу память и нашу совесть. Это не всегда приглядное зрелище, но без памяти и совести — кто мы?
Возникнув несколько тысячелетий назад, болото, по меркам земной истории, скорее детство, чем старость, и ведет себя, как дети: живет в сказке, вечно склонно к забавам, дразнится, совершает необъяснимые поступки. И при этом страдает сильнее нас и полнее радуется. Болото — инфант, но не злоумышленник. И в его зеркале, в отличие от зеркала озер и рек (которые втекают в болото и рождаются в нем), мы видим себя не такими, как есть, а какими были когда-то и могли стать, если бы.
