Вернемся к теме «призыва». Не так уж невостребована эта современная молодежь. На ее мобилизацию, де(- мо-)билизацию и «скульптурную обработку» работает множество групп интересов, лишенных власти и влияния в настоящем, но стремящихся получить их в будущем. Доступные нынешним студентам и подросткам возможности самореализации, образования горизонтальных связей и сетей обмена, развлечения и получения знаний — все на порядок выше, чем у предшественников. К услугам поколения — сотни разноцветных политических, гражданских, социальных, культурных объединений, средства коммуникации, упраздняющие время и расстояние, колоссальный архив исторического опыта, расфасованный и готовый к переосмыслению. Какие бы зловещие сказки не рассказывали про «кремлевскую диктатуру», «олигархат», «вашингтонский обком», в стране формально существует (пусть и в «обесточенном» виде) полный набор «взрослых» демократических институтов, которые после починки и запуска всегда можно превратить в инструменты реализации своей воли. Большинство из них «сшиты на вырост» национального организма и ждут своего часа, чтобы быть снятыми с «вешалок» гражданской пассивности и узурпации власти.
Однако, несмотря на все это богатство, молодые россияне не спешат пускать его в ход — бороться за права и свободы, продвигать свои ценности, кооперироваться по интересам, брать ответственность за свое время. Как их только не тормошили, чем только не соблазняли... Но стоит «раздражителям» отойти в сторону, заданный импульс гаснет. Остается чесать затылок: ну должно же быть хоть какое-то остаточное брожение, какие-то — пусть чахлые, наивные, неумелые, но порывы к социальному зодчеству, вступлению в права собственности на государственные активы, защите прав, полученных предками ценой страшных ошибок, лишений, потерь... На месте долгожданного поколения — «черная дыра».
Рекрутинговые стратегии правозащиты должны учитывать принципиальную неоднородность поколения. Значит ли это, что мы должны отказаться от поиска универсального языка, способного «склеить» разбегающееся общество? Или что нужно сделать свои ставки, отказавшись от конкуренции за доверие молодого поколения целиком? На мой взгляд, нет. Права человека — это точка, в которую рано или поздно упирается социальный распад. Общество, утратившее права человека как ценность, перестает быть обществом. Оно становится предметом изучения зоологии.
Ольга Балла
Плоть и ее суть
Лев Этинген.
Мифологическая анатомия.
М.: Институт общегуманитарных исследований, 2006, 528 с.
Человек обожает открывать неизведанные пространства и за много веков изрядно в этом преуспел. «Любая географическая или астрономическая карта пестрит именами собственными. Их помнят, уточняют детали открытий, даже празднуют юбилеи». Но может ли похвастаться чем-то подобным ближайшая к нам, неотъемлемая от нас территория — пространство нашего собственного тела?
Увы, похоже, такого подробного, благодарного, заинтересованного внимания ему — как ни странно — не досталось. «Небо, земли и воды явно более интересуют человека, чем его собственное тело». Оно почему-то не чувствуется таинственным. Культурной традиции нет, должно быть.
По крайней мере, так считает Лев Этинген — доктор медицинских наук, профессор Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова. В результате многолетнего чтения студентам лекций по анатомии — а читает он их ни много ни мало полвека —ему стало окончательно ясно, что в представлениях о человеческом теле упускается нечто чрезвычайно важное.
Оно, конечно, не что чтобы совсем терра инкогнита. Скорее наоборот: описано и картографировано тело вполне тщательно. Правда, за пределами этого описания ученые-рационалисты принципиально оставляют огромный пласт представлений: мифологических, религиозных, эзотерических, поэтических, философских, наконец, просто бытовых предрассудков (никогда, на самом деле, не свободных вполне от мифологичности), которые сопровождали тело от начала времен. Ну не нужно им это все.
Этинген, однако, обращает внимание на то, что все эти представления не только не отменяются наукой: они делают ее возможной.
