Конечно, может — при условии, что Вечное Небо само позаботится о сохранении нравственности и деловитости в правящих кругах Поднебесной державы. Ибо слаб человек перед натиском страстей своих и чужих! Чиновники жаждут личного обогащения, а мудрецы жаждут личной власти, чтобы оставить свой след в истории. Крестьяне жаждут личной независимости от любого начальства... Все эти частные стремления сдерживаются только железным обручем имперской системы. Оттого система эта постепенно становится объектом общего отвращения или даже ненависти.
На что может надеяться ущемленный имперский подданный? Только на прямое вмешательство Вечного Неба в его личную жизнь! Придет День, и Синее Небо Угнетения лопнет, открыв людям несравненный блеск Золотого Неба Справедливости! Так говорят тихие вероучители — даосы, скрываясь в хижинах или пещерах, утешая каждого скорбящего и неустроенного подданного империи Хоу Хань.
Есть такие учителя и в Средиземноморье, в лоне Римской империи. Сто лет назад они тихо скрывались в пещерах Кумрана возле Мертвого моря в Пааестине. Теперь успех христианской проповеди придал смелости отшельникам: они начали предсказывать гибель имперской системы, ее неизбежную замену Царством Небесной Справедливости. Ведь Христос раскрыл Врата Ада и вывел оттуда незаслуженно попавших праведников; что может помешать Сыну Божьему утвердить свою власть на всей грешной Земле?
Безвестный пассионарий Иоанн уже испытал Откровение на малом островке Патмос и спешит поведать о своем опыте всем верующим христианам Азии и Европы. «Небо исчезнет, свившись, подобно пергаменту; всякая гора и каждый остров сдвинутся с мест своих; грядет великий День Гнева Божьего, и кто сможет устоять перед ним?»
Эта могучая поэзия предугадывает жесткую прозу жизни, ту самую, которую испытали на своей шкуре творцы Дальневосточной империи. Всякая великая держава есть Обруч Народов: в нем они укрылись на время от взаимных войн и внутренних усобиц. Но придет день, и обруч покажется слишком тесным, а свобода — слишком желанной для «внутренних пролетариев» очередной империи, будь то на полях между Хуанхэ и Янцзы или на морях между Иудеей и Элладой. Тогда внутренний пролетариат (из вчерашних рабов и вчерашних фаждан) разрушит свою мачеху-империю простым актом неверия в нее. Одновременно внешний пролетариат (из вчерашних варваров) начнет перекраивать имперские границы в свою пользу и на свою погибель.
Присмиревших восточных хуннов сменят в Степи неукротимые западные гунны; умеренных бриттов, херусков на Эльбе и даков на Дунае сменят неудержимые готы и саксы. Тогда грянет переселение новых народов, жаждущих обрести славу и свободу в новых державах, повторяя опыт римских плебеев или циньских пахарей... Но все это случится очень не скоро; воображение пророков, как обычно, перескакивает через вековые пропасти на шкале Времени, соблазняя или пугая современников зрелищами послезавтрашнего дня.
Эдуард Виропян
Ожидание
Р.М. Шукуров. Великие Комнины и Восток (1204-1461). СПб.: Алетеия, 2001
Некоего дервиша, странствующего в начале XV века по Малой Азии, христиане спросили: «Отчего пала Византия?» Дервиш ответил: «Нет ничего, чтобы падало бы до конца и поднималось без конца. Надо пройти и то, и другое. Одно — вы имеете, другое — вам предстоит». —«Когда?» — воскликнули слушатели. — «Сроков знать не дано» — сказал, уходя, дервиш.
Есть много подходов к этой книге, но слова дервиша точнее всего передают ее внутреннее движение и напряжение. Развернувшиеся в ней события представляют самый сложный период в истории Малой Азии, они завершаются окончательным поражением Византийской империи в 1453 году и переходом ее в руки иноверцев.
Что предшествовало таким событиям? Кто помогал малочисленным завоевателям? Как вели себя последние защитники Византии? Вот, собственно говоря, путь, который нам предстоит пройти, читая книгу.
Отдельному царству Комнинов в Трапезунде предшествовал грозный и для Востока, и для Запада пример правления на Византийском троне Македонской династии (867-1057). Безусловно, многие черты этого победоносного времени в Трапезунде переняли, но период новых Комнинов был периодом заката Византии. Как бы они ни старались, их участь была предрешена. Книга исследователя рассказывает о последней попытке сохранить остатки Византии. Однако все попытки спасти ситуацию были то ли преждевременными (например, союз с монголами), то ли запоздалыми. Но картины этой агонии и некоторые счастливые минуты, когда, казалось, все можно вернуть, — эти запечатленные автором отголоски трагической истории всегда будут помнить потомки.
